За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»
Шрифт:
28 июля 1942 года «душегубки» были применены в минском гетто. Сначала с помощью вспомогательной полиции был устроен массовый погром, продолжавшийся четверо суток и унесший тысячи жизней. Потом нацисты задействовали «душегубки». Картина, свидетельницей которой стала сумевшая добраться до партизан подпольщица, была ужасающа.
К десяткам «душегубок» были установлены бесконечные очереди женщин и стариков. Детей отделили от взрослых и с поднятыми руками поставили на колени. Так они должны были стоять до своего конца.
Маленькие дети не выносили долго такой пытки и опускали усталые ручонки. Изверги подхватывали детей и, подняв высоко над головой, бросали на камни или резали их кинжалами.
Матери, стоявшие в очереди у «душегубок» и видевшие такую расправу над детьми, в ужасе заламывали руки, рвали волосы, сходили с ума.
Беззащитных женщин изверги хладнокровно оглушали ударами резиновых дубинок по голове или прикладами.
…Только поздно осенью закончили курсировать «душегубки». [642]
642
Ваупшасов
Когда подпольщица рассказывала об увиденном партизанам, она не могла удержаться от слез:
– Минское гетто – сущий ад: там каждый камень пропитан слезами и кровью советских людей. За что? За то, что они евреи… Сколько было знакомых, товарищей…
«Когда Анна закончила рассказ, – вспоминал затем командир партизанского отряда полковник Станислав Ваупшасов, – в землянке воцарилась мертвая тишина. Хотя это и не было для нас новостью, минские подпольщики уже сообщали нам об этом, и все же рассказ Анны произвел на нас потрясающее впечатление. Губы Анны дрожали.
– С ума можно сойти, – прошептал подавленный рассказом Максим». [643]
Уничтожая евреев, нацисты утверждают, что таким образом борются с партизанами. «Вдохновителями партизанского движения являются асоциальные элементы, в основном из числа прибывших сюда великороссов и евреев. Когда летом прошлого года мы приступили к решению еврейской проблемы, впервые начав переселение евреев в гетто, то сразу и началось партизанское движение. Часть евреев вырвалась из гетто, ушла в леса и усилила все более развивающееся партизанское движение: с этим следует считаться», – заявляет гауляйтер Белоруссии Кубе. [644]
643
Ваупшасов С.А. Партизанская хроника. С. 267
644
Альтман И.А. Жертвы ненависти… С. 349.
«Если еврей не является руководителем банды, то он или поставщик сведений, или курьер, – соглашается со своим начальником глава СС и полиции Белоруссии бригаденфюрер Курт фон Готтенберг. – Судя по обнаруженным бандитским записям, все сведения основываются на деятельности евреев. Мне думается, что если в Белоруссии не останется в живых ни одного еврея, то этим будет избавлен от смерти не один порядочный немец». [645]
В чем-то нацисты правы: евреи, как и представители всех других народов Советского Союза, конечно же, воевали в партизанских отрядах. Это неудивительно: советские партизаны были единственной организованной силой на оккупированной территории, спасавшей подвергающихся геноциду евреев. Нам, сегодняшним, трудно даже вообразить те чувства, которые испытывали узники гетто, добравшиеся наконец до партизан. «Перед нами появилась группа верховых партизан, одетых в гражданскую одежду, только на головных уборах – красные ленточки со звездочками, – вспоминал Арон Плоткин. – Мы выскочили на дорогу. Лошади остановились, мы бросились целовать ноги партизанам, обнимали лошадей, плакали и смеялись. Мы нашли партизан, мы спасены!». [646]
645
Альтман И.А. Жертвы ненависти… С. 349–350.
646
Плоткин А.С. Подвигов не совершал… (Записки партизана). – М.: Фонд «Холокост», 2000. – С. 54. Подобные эпизоды без труда можно найти и в других воспоминаниях. См., напр.: Долинко А. Так погибли общины Пинска и Карлина… / Пер. с иврита М.А. Векслер; предисл. Г. Горбовицкого; 3. Ливне; примеч. Г. Горбовицкого. – М.: Воскресение, 2005. – С. 116.
В дневнике Михаила Глидера мы находим не менее красочный эпизод. Когда партизанское соединение генерала Федорова отправляло в советский тыл оказавшихся под его защитой мирных жителей, среди эвакуируемых были и евреи.
Мы подходим к подводам, на которых сидят спасенные соединением евреи. Высокий старик встает во весь рост на подводе.
– И сказал пророк, – говорит он распевным дрожащим громким голосом, – придет человек высокого роста с сияющими глазами, с доброй улыбкой. И будет это мой посланник. И возвестит он народу моему радостную весть и принесет ему спасение…
Старик вдруг обрывает распевную мелодию, открывает глаза, показывает на Федорова и кричит:
– Вот он! Вот этот человек!
Тут тоже поднимается плач. Старухи и старики во весь голос призывают благословение бога на голову Федорова, который, кстати, ни одного слова не понимает. [647]
647
Глидер М.М. С киноаппаратом в тылу врага. С. 103.
Впрочем, не меньшую радость при виде партизан испытывали и русские, украинские, белорусские крестьяне. Даже там, где не было партизанских краев, где вроде бы существовала оккупационная власть, не приходилось сомневаться, на чьей стороне симпатии населения. «Русские к немцам и венграм относятся с неприязнью, по меньшей мере сдержанно, к партизанам отношение очень дружественное, – пишет в отчете, датируемом 7 июля 1942 года, командир 703-го охранного батальона. – Большая часть их в партизанах; даже женщины и дети со времени боев 1941 г. поддерживают связь с партизанами, постоянно снабжают их продовольствием, как правило, добровольно; поставляют им сведения, бегут при приближении немецких и венгерских войск, потом долго скрываются в лесах, постоянно используются в качестве разведчиков, что облегчается полевыми работами. В зимнее время в местах расположения штабов партизаны проводили для жителей праздники – танцевальные, музыкальные и развлекательные вечера». [648]
648
Война Германии против Советского Союза. С. 150.
Колхозница отправляет своего сына в партизанский отряд.
В словах командира охранного батальона не было никакого преувеличения. Немецкий офицер совершенно четко представлял себе настроения населения. Пусть в инструкциях, издаваемых Берлином, говорится о том, что безбожная советская власть чужда религиозным русским, [649] – те, кто служит на восточных территориях, знает обстановку гораздо лучше, чем давным-давно бежавшие из России эмигранты. Религиозное чувство – не помеха советскому патриотизму; партизаны празднуют Пасху, а сельские священники не хуже комиссаров вдохновляют людей на выполнение гражданского долга.
649
ОГБ. Т. 1. Кн. 2. С. 348.
В начале 1943 года в украинскую деревню Студенок под Путивлем вошел отряд: полсотни полицейских из «вспомогательной полиции» под командованием гауптштурмфюрера СС. Отряд был переодет в партизан; оккупационные власти хотели узнать, насколько население поддерживает партизан. Отчет об этом эксперименте привел в своей книге германский историк Эрих Хессе.
Уже при вступлении в деревню обнаружилась необычная картина: обычно пустые при входе немецких войск, улицы теперь были заполнены народом. Женщины и девушки стояли у ворот и возгласом «наши!» приветствовали команду. Жители сразу же угостили их водкой, молоком и хлебом; предложили дать с собой значительное количество продовольствия и привели лучших лошадей.
Одна женщина громко сожалела, что ее муж бежал из деревни, приняв команду за венгров, а он очень хотел уйти в партизаны. Она подарила группе лошадь. 23-летняя девушка вступила в «партизанскую группу»… Позже она заявила, что была горда сознанием того, что хоть два часа чувствовала себя партизанкой. Другие женщины жаловались, что партизаны берут к себе только молодых и красивых девушек, но они тоже хотят уйти в партизаны, хотя бы готовить пищу.
58-летний мужчина, руководитель местной коммунистической организации, сиял от радости… Другой житель выразил желание рубить немцев топором, так они его замучили своими налогами. С разных сторон раздавались пожелания скорейшего возвращения Красной Армии. [650]
650
Антипартизанская война… С. 81–82.
Настроение населения было совершенно ясно; после ухода лжепартизан в деревню пришли каратели.
«На Востоке мы, несомненно, столкнулись с чудовищно упорным сопротивлением, – писал министр восточных территорий Розенберг. – Это едва ли можно рассматривать иначе, чем обычное, старое славянское упрямство, связанное с фанатичным мировоззрением. Это мировоззрение… им довольно равномерно проникнуто русское население сверху донизу, причем проводником его является большевистская партия. Эти люди действительно верили, что они могут принести спасение миру, что они самые передовые люди и обладают самой прогрессивной системой в Европе… Можно думать об этом и расценивать это как угодно, во всяком случае, нам противопоставлена сила». [651]
651
МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 663.
…В нескольких десятках километров от места дислокации 703-го охранного батальона партизаны соединений генералов Федорова и Бегмы вошли в большое село, находившееся на контролируемой оккупантами территории. До партизанского края было далеко; однако партизан здесь встретили хлебом и солью. В дневнике уже встречавшегося нам Михаила Глидера осталась зарисовка этой встречи.
Навстречу нам вышли старики, женщины и дети. Старики несли поднос с хлебом-солью, накрытый белой салфеткой.
Федоров, Бегма, Дружинин и комиссар Бегмы Кизя сошли с коней, подошли к старикам, сняв фуражки, поблагодарили за встречу. Затем состоялся митинг.
Открыл его священник Михаил Грибинка. Я записал несколько фраз из его речи.
– Отрадно и радостно душе смотреть на боевые дела народных мстителей. Не немец ищет партизана, а партизан – немца. Вы для нас – советская власть. Вы для нас – православное воинство. Вы для нас – Россия. Вы защитники наши, вы лучшие дети наши. Слава вам, герои родины, слава вашим командирам, слава отцу народа нашего – Сталину. Примите наш земной поклон за то, что не дали родину на поругание, за то, что скоро вызволите нас из рабства…
Когда мы решили ехать дальше, оказалось, что дорога закрыта: улица перегорожена столами. Хозяйки вынесли столы, накрыли их белыми скатертями, и каждая старалась, чтобы ее стол был красивее и богаче других.
Старики пригласили всех нас на обед.
…Вскоре все перемешалось. Партизаны подсели к местным девушкам, местные парни окружили наших партизанок. Только старики и священники чинно беседовали с нашими командирами.
После обеда начались танцы. Партизаны плясали только с местными девушками, а партизанки – с местными парнями. Я видел, как трудно было Федорову удержаться, чтобы не станцевать своей любимой «полечки». Не будь священников, может быть, наш генерал и не утерпел бы. Но он продолжал степенный разговор и только одним глазом косился на танцующих. [652]
652
Глидер М.М. С киноаппаратом в тылу врага. С. 55–56.