За что сражались советские люди
Шрифт:
Переходят границу зачастую целыми семьями, не имея средств для питания» 449 .
Оценим: на советскую сторону бежали целыми деревнями, причем не только из оккупированных немцами польских областей, но и из Венгрии и Румынии, где никакой оккупации не было в принципе. Для сравнения: за тот же период при попытке перейти границу из СССР было задержано всего 536 человек.
Схожие настроения господствовали в прибалтийских республиках. Руководивший погранвойсками замнаркома внутренних дел И. И. Масленников сообщал: «На текстильных фабриках г. Нарва уволено большое количество рабочих, что вызвало возмущение и недовольство населения. Рабочие заявляют, что, если им не будет предоставлена работа, они организованно перейдут на территорию СССР. Трудовое крестьянство эстонских пограничных сел высказывает симпатии к СССР и выражает желание о присоединении Эстонии
449
ОГБ. Т. 1. Кн. 1. С. 115.
450
Крысин М. Ю. Прибалтика между... С. 56.
Без малого через год войска РККА вступают в Бессарабию — и мы наблюдаем ту же самую картину.
«По донесениям всех погранотрядов, население Бессарабии и Буковины встречает наши части и пограничников радушно и с большим подъемом. Эвакуация населения вместе с частями румармии не отмечена, за исключением бегства контрреволюционного элемента.
По донесению 79-го ПО, население г. Аккермана встречало наши части с флагами.
По донесению 25-го ПО, население в селах Бессарабии массами выходит навстречу нашим частям с заранее заготовленными флагами, лозунгами и транспарантами.
По донесению 2-го и 23-го ПО, население Бессарабии встречает наши части приветливо и с большой радостью...» 451
Советские войска ждало и население собственно Румынии. В городе Дорохай возникли слухи, что к городу приближаются части РККА. «Ввиду этого часть населения г. Дорохай с красными флагами, устроив демонстрацию, вышла встречать Красную Армию», — сообщала разведка 23-го погранотряда. Но Красной Армии не было, а были румынские войска, которые открыли по демонстрации огонь и убили много мирных жителей. Для профилактики румынскими властями в городе был также устроен еврейский погром 452 .
451
ОГБ. Т. 1. Кн. 1. С. 204–205.
452
Там же. С. 225.
И вновь при установлении новых границ толпы беженцев стремятся на советскую сторону, а органы НКВД беспокоятся: румынские спецслужбы в этих толпах маскируют свою агентуру 453 .
В Советский Союз бежали люди из соседней Венгрии: к весне 1941 г. «уже около 20 тысяч жителей Закарпатья перешли границу и осели в СССР. Те же, кто не решался на столь смелый шаг, но верили, что жить при советском строе лучше, собирались большими группами в отдельных местах Закарпатья и ждали прихода русских солдат. В надежде на то же в Закарпатье перешла и часть населения Северной Трансильвании. Кроме того, в руководимое Шароновым полпредство поступило большое количество заявлений от подданных Венгрии с просьбой принять их в советское гражданство» 454 .
453
Там же. С. 218.
454
Российский курьер Центральной Европы. — Вена; Будапешт, 2002. — С. 7.
В наши дни массовая незаконная миграция в Европу и США никого не удивляет: люди бегут туда, где лучше, и их не останавливают ни обязанные стрелять пограничники, ни тюремные сроки за нарушение границы.
Угадайте, о чем свидетельствует то, что в конце 30-х годов люди толпами бежали в СССР?
Теперь давайте послушаем впечатления иностранцев. Вот английский корреспондент Александр Верт, прилетел в Москву в первый же месяц войны. Что он видит?
«Москва выглядела как обычно. На улицах толпился народ, в магазинах все еще было полно товаров. По всей видимости, недостатка в продуктах питания не ощущалось: в первый же день я зашел в большой продовольственный магазин на Маросейке и был удивлен широким выбором конфет, пастилы и мармелада. Люди все еще покупали продукты свободно, без карточек. Молодые москвичи в летних костюмах отнюдь не выглядели бедно одетыми. На большинстве девушек были белые блузки, на юношах — белые, желтые или голубые спортивные майки или рубашки на пуговицах и с вышитыми воротниками... Внешне жизнь, казалось, шла обычным порядком. Четырнадцать действовавших театров были, как всегда, переполнены, в ресторанах и гостиницах людей было по-прежнему набито битком» 455 .
455
Верт А. Россия в войне... С. 82, 84.
Ну ладно, Верт искренне симпатизирует Советскому Союзу. Но вот немецкий офицер Гельмут Пабст, он в октябре сорок первого воюет под Тверью. Пабст описывает крестьянские деревни: «Чистая, просторная страна с большими домами. Люди смотрят на нас с благоговением. Есть молоко, яйца и много сена. Вереницы гусей расхаживают по жухлой траве... Помещения для постоя поразительно чисты, вполне сравнимы с немецкими крестьянскими домами... Повсюду — изображения ликов святых. Люди дружелюбны и открыты. Для нас это удивительно» 456 .
456
Пабст Г. Дневник немецкого солдата... С. 39–40.
А вот все ближе и ближе крупные города. «Стали попадаться более густонаселенные места. Обстановка в деревнях более походит на городскую, с кирпичными двухэтажными домами и маленькими заводиками. Большинство из них имеют невзрачный деревенский вид... Довольно часты на окнах занавески и цветы в горшках. Я видел дома, обставленные мебелью с большим вкусом, блестящие чистотой, с выскобленными полами, с коврами ручной работы, с белыми голландскими печками с медной утварью, чистыми постелями и людьми, одетыми скромно, но опрятно. Не все дома были такими, но многие» 457 .
457
Там же. С. 41–42.
То есть как ни крути, а ни голода, ни нищеты на советской земле немецкий офицер не видит.
И не он один — об этом можно судить по массовым грабежам, которыми занимались солдаты вермахта. Коль скоро нам говорят, что наши граждане перед войной жили в непроглядной нищете, то что же это богатые немцы так радостно грабили? Что отсылали родным в благополучную капиталистическую Германию? Часы, патефоны, одежда — все эти «трофеи» в преизобилии находили в обозах разбитых частей вермахта под Москвой и Ростовом.
Правда, в немецких воспоминаниях встречаются и другие описания.
Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман пишет: «На пути нам встречались убогие деревушки, расположенные вдоль дороги. Русские женщины и дети пристально смотрели на нас из дверных проемов, вглядывались в нас, скрываясь за оконными стеклами скверного качества. Единственными мужчинами, которых можно было встретить, были престарелые ветераны минувших войн» 458 .
Можно, конечно, отмахнуться от этого свидетельства, списав его на высокомерие истинного арийца. Бидерман и вправду относится к советским недочеловекам довольно презрительно; однако на самом деле все еще интереснее. Немецкому офицеру что Украина, что Грузия — все Россия; а описывает он, между прочим, местность вокруг Львова — то есть земли Западной Украины, лишь два года назад вошедшие в Союз, а до того находившиеся в составе Польши.
458
Бидерман Г. В смертельном бою... С. 8–9.
Как раз польские земли все без исключения немцы описывают как нищие и убогие. «В Польше нам приходилось достаточно скверно, — вспоминает командир 9-го армейского корпуса Герман Гейер. — Наша ставка, Соколов, был маленьким и неряшливо построенным городом... Вокруг города почва была песчаной, поля скудными, крестьяне бедны и, как правило, обременены большим количеством детей. Здесь не имелось никакой культурной жизни...» 459
Тут-то и кроется объяснение. Первое впечатление — самое стойкое. Немцы пишут о царивших в СССР бедности и нищете, основываясь на своих впечатлениях о западных, недавно вошедших в состав нашей страны землях. Там действительно живется плохо; за два года, к тому же в условиях подготовки к неизбежной войне, поднять уровень жизни до общесоюзного Москве не удалось 460 .
459
От Буга до Кавказа... С. 48.
460
В этом, кстати, одна из причин сильных националистических настроений в тех регионах: как так, мы присоединились, а лучше не стало? А меж тем присоединение экономически депрессивных Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтики обернулось для Советского Союза серьезным экономическим кризисом и введением карточек на продукты: слишком много пришлось вкладывать в новоприобретенные районы.