За что тебя люблю

Есть только мы. Возьми меня за горлышко и проглоти все до капли.

Блейк Юнгер стиснул толстые ручки деревянного кресла-лежака и сильнее вжался в спинку. Желудок свело желанием, мышцы напряглись. Блейк медленно выдохнул, прерывисто вдохнул и посмотрел на гладкую поверхность озера. Колючие сосны отбрасывали неровные тени на лужайку. Мокрый песчаный пляж и деревянный причал, дрейфующий на изумрудном озере. Необычно теплый для октября ветер покачивал

– Теперь вы будете жить в божьем уголке, - сказал примерно неделю назад риэлтор, когда Блейк переезжал в этот дом в Трули, штат Айдахо.

Дом представлял собой триста семьдесят квадратных метров изящно вырезанного дерева. Окна от пола до потолка отражали изумрудное озеро, лес более насыщенного зеленого цвета и бриллиантово-голубое небо. Дом стоял на краю жилого массива, а с незастроенной стороны простиралось два гектара густого леса.

Блейку нужно было место. Берлога. Недвижимость, чтобы вложить кучу денег и получить хорошие налоговые льготы. Он увидел это многомиллионное поместье на риэлторском сайте, позвонил и предложил цену, сидя у бассейна своей матери в Тампе.

Блейка тренировали для высокогорной зимней войны в самых холодных и суровых местах страны, и одним из его любимых стала горная гряда Сотут в Айдахо. Он мог жить в любом месте Америки, но выбрал это поместье на границе с диким лесом по двум причинам: налоговые льготы и уединение. Тот факт, что на заднем дворе оказалось озеро, позволил окончательно скрепить сделку.

Родители посчитали Блейка импульсивным. Брат понял. Если Трули не справится с ролью якоря, Блейк снимется с места и будет двигаться дальше.

Ты хочешь меня.

Желание и нужда. Любовь и ненависть сдавили грудь и пересохшее горло, и Блейк сглотнул, сражаясь с потребностью сдаться. Просто сказать «хрен с ним» и сдаться. Может, он и жил в божьем уголке, но в эти дни Бог уделял не так уж и много внимания Блейку Юнгеру.

Никто не узнает.

Лишь несколько человек было в курсе, где живет Блейк, и его это устраивало. Во время войны в Ираке он однажды провел некоторое время с подарочком стоимостью пятьдесят тысяч долларов от Аль-Каеды. Блейк был уверен, что срок годности того подарка давно истек, но даже если нет, то не беспокоился о террористах в Айдахо. Черт, да большинство американцев все равно думали, что Айдахо расположен на Среднем Западе рядом с Айовой. Блейк гораздо больше беспокоился, что его семья вдруг нарисуется здесь с благими намерениями и разобьет лагерь посреди гостиной. Чтобы удостовериться, что Блейк не облажается и не закончит лицом в салате.

Я согрею тебя. Сделаю тебе хорошо.

Блейк взглянул на бутылку, стоявшую на деревянной кабельной катушке в нескольких метрах от его левой ноги. Солнечные лучи касались горлышка и сверкали на янтарной жидкости внутри. «Джонни Уолкер». Лучший друг Блейка. Постоянная, которая никогда не менялась. Единственное в этом мире, на что он мог рассчитывать. Горячая вспышка во рту. Жар и искры в горле и желудке. Тепло, распространяющееся по всему телу, и звон в голове. Блейк любил это. Любил больше, чем друзей и семью. Больше, чем работу и последнюю миссию. Больше, чем женщин и секс. Он многое отдал ради Джонни. А потом Джонни предал Блейка. Джонни оказался сплошной ложью.

Я не враг.

Блейк и раньше встречался с врагами. В Африке, Ираке, Афганистане и многих других странах. Слишком многих, чтобы считать. Он встречался с врагами и боролся с ними. У него был ящик, полный медалей и благодарностей. Два ранения, болты в колене. Блейк ломал ноги и лодыжки больше раз, чем мог вспомнить. Он служил своей стране без сожалений или угрызений совести. И когда ушел в отставку, то думал, что оставил всех врагов позади. Но хотя Блейк перестал воевать, оказалось, что он ошибся. Этот враг был сильнее и страшнее всех встреченных прежде.

Ты сможешь остановиться после одного глотка.

Враг нашептывал лживые слова и мучил Блейка во время бодрствования. Он жил в его душе. Он вел на него охоту. Охоту, которую Блейк не мог игнорировать. Не было способа сбежать от него.

Нельзя исчезнуть. Нельзя дать слабину. Нельзя отступить на время. Нельзя спрятаться в темноте и подождать, пока враг пройдет мимо. Нельзя поймать его на мушку и отпустить с миром. Как и с врагами, которых Блейк встречал на поле боя, если не он, то его. Безо всякого сомнения. Но проблема состояла в том, что Блейк умирал от желания ощутить вкус этой конкретной смерти во рту.

У тебя нет проблемы.

Из всего, что вдалбливали в голову в том модном реабилитационном центре, куда брат упрятал Блейка, он поверил одному. Что если не остановится, лишится жизни. А он прошел слишком много, чтобы оказаться поверженным бутылкой «Джонни». Слишком много, чтобы позволить своей зависимости победить.

Безудержное желание накатывало волнами, и Блейк сжал зубы. Врачи и социальные работники проповедовали уклонение, но для Блейка это был не выход. Он не избегал демонов. Он встречал их с высоко поднятой головой. Ему не нужна была программа из двенадцати шагов или ежедневные встречи. Он не был беспомощен перед своей зависимостью. Он же Блейк Юнгер – оператор первого класса сил специального назначения. Вышедший в отставку «морской котик» из шестого отряда и один из самых смертоносных снайперов в истории команды. И это не хвастовство, а простой факт. Признать, что Блейк оказался бессилен, значило бы признать поражение. Он не мог уклониться, не мог сдаться. Таких слов в словаре Юнгеров не предусматривалось. Ни у Блейка, ни у его близнеца Бью. Их воспитывали, чтобы побеждать. Чтобы подталкивать себя и друг друга. Быть лучшими во всем. Следовать по стопам их знаменитого отца, капитана Уильяма Ти Юнгера, – легенды «морских котиков». Старик заслужил свою жесткую репутацию во Вьетнаме и Гренаде, и еще бесконечном числе других тайных операций. Суровый воин, верный команде и стране, ожидал того же от сыновей.

Блейк сделал, что от него требовалось. А Бью завербовался в морскую пехоту, только чтобы досадить старику.

Тогда Блейк очень разозлился на брата. Всю свою жизнь они говорили о том, как будут служить вместе, но Бью сорвался и присоединился к морпехам. Сейчас, оглядываясь назад, Блейк считал благословением то, что они служили в разных подразделениях.

Монозиготные близнецы появились из одной яйцеклетки и выросли такими похожими, что могли сойти один за другого. Братья не были разными сторонами одной медали. Они были одной и той же стороной. И неудивительно, что каждый поступил в снайперскую школу в своих отрядах. Неудивительно, что каждый заработал репутацию за точные и смертельные выстрелы, но когда дело доходило до чисел, у Блейка имелось больше подтвержденных навыков.