За дверью завтрашнего дня. Часть 1. Анамнез
Шрифт:
– Куда отведу душу? – Ши Дза нахмурил брови.
– Ну, это смотря сколько сможешь осилить бабкиного нектара. Но судя по тому, что в отношении самогона ты девственник, то максимум куда ты сможешь отвести душу – это к туалету! – развёл руками Костя.
У Кости с самого утра было какое-то нехорошее предчувствие и ему не хотелось никуда ехать. Не нравилось молодому человеку, что его вот так в один момент выдернули из привычного ритма. Но что поделаешь, отказать он не мог, его бы просто не поняли. Да и Лилинг отпускать одну он тоже не хотел, тем более что всё-таки
– Надо надеть защиту. – сказал Ши Дза.
– Думаешь? – Костя подумал, что совсем не хочет влезать в этот жаркий презерватив, как он называл специальный защитный костюм.
– Я в этом уверен. Генерал Веньянь, по словам отца, очень нервничал, хотя до этого дня папа был уверен, что у генерала напрочь отсутствует любая эмоциональность. Не говоря о нервозности.
Облачившись в надёжный барьер, предохраняющий от невидимых взгляду монстров, небольшая экспедиция вошла внутрь.
Изнутри дом был похож на дом. В спальне, ванной и туалете был образцовый порядок. Смущала только небольшая кухня, где на плите стояло покрывшееся плесенью варево, а на дощечке рядом валялись высохшие остатки овощей.
Ши Дза открыл стенной шкаф, нажал несколько кнопок, и в сторону отъехала дверца, включилось освещение, и ребята увидели лестницу вниз. Спустившись по ней, они обнаружили довольно большое помещение. Здесь стояло самое современное оборудование, которому могла бы позавидовать даже их лаборатория, считавшаяся одной из лучших в Пекине.
Лилинг оглянулась и увидела, что сбоку есть ещё одна дверь.
– Ши Дза, смотри. – она указала на находку.
– Здесь нужно ввести код. – мужчина глянул на экран смартфона и быстро нажал несколько цифр.
Лампочки в коридоре за этой дверью загорелись не сразу. Свет нервно икнул, погас, завертелись расположенные на стенах жёлтые круги сигнальных огней, и оглушительно завыла сирена. Ши Дза осел назад, быстро захлопнул дверь и обернулся на Костю и Лилинг, смотря на них расширенными от ужаса глазами.
Санкт-Петербург, 04 декабря 2019 года
Декабрь пробовал хрустеть ночными морозами, грозно тряс ветви деревьев ветрами и лил холодную воду дождей с неба. Никита вышел из дома, постоял несколько секунд в подъезде и вздохнув вышел на улицу.
Такое привычное мрачное утро, медленно перетекающее в тягучий день, после которого всегда наступает постылый вечер. Примерно так видел свою жизнь Никита. К тридцати годам он был не более чем участковый врач, ночами подрабатывал на «скорой» и делал всё, чтобы как можно меньше находиться дома. Потому что с раннего утра на его нервах играла жена, днём радости не добавляли звонки недовольной и тяжелобольной сестры, а вечером наступало время тёщи.
В куртке тонко запищал телефон, прервав цепь тяжёлых переживаний мужчины.
– Да.
– Подольников, привет. – послышался густой бас заведующего станцией «скорой» помощи. – У меня ставка освободилась, ты просил сказать.
– Супер! Ну что, возьмёте меня на полную смену? – Никите даже показалось, что на улице стало светлее и теплее.
Он давно хотел перейти в «скорую» на постоянку. В первую очередь потому, что тогда он мог официально появляться дома как можно реже.
Никита быстро дошёл до поликлиники, поздоровался с усталой санитаркой и побежал к начальству.
– Здравствуйте, Милена Павловна. – он вошёл в кабинет, который занимала дама обширных размеров.
Здесь с самого утра витал аромат хорошего кофе и крепкого табака.
– Чего тебе Никита? – спросила женщина, не отрывая взгляда от монитора. – Кофе налей себе, только заварила.
– Спасибо. Да я, собственно, хотел заявление на увольнение написать. – помялся с ноги на ногу Никита.
Милена вздохнула, оторвалась наконец от своих дел и задумчиво почесала бровь.
– То есть без ножа меня режешь? – она вперила в него тяжёлый взгляд. – У меня и так в ставках дыры зияют. Я что, плохие условия вам всем создала?
Монолог Милены о собственной значимости продолжался минут пять, а Никита пока думал о том, что это последняя преграда перед тем, как он уйдёт и навсегда закроет дверь кабинета, который уже ненавидел.
Никита родился и вырос в городе на Неве. Родители умерли достаточно рано, сестре к тому времени было уже за тридцать, а Никита только окончил школу. Не зная, как устроен мир, молодой человек вдруг резко стал предоставлен самому себе. Раньше мама с папой объясняли ему что-то про жизнь, но он больше был увлечён приключенческими романами, а здесь сразу пришлось думать. Сначала о том, как поддержать мать, которая тяжело заболела после смерти отца. А потом и сестру, которая, в свою очередь, слегла после смерти матери. Последние десять лет Никиты прошли в каком-то зловонии постоянных неприятностей, и мужчина порой даже сам недоумевал, когда он успел жениться.
На очередной приём к нему пришла хохочущая девушка, и буквально через месяц он вместе с ней уже жил в квартире своей бабушки в качестве молодожёнов. Потом из деревни переехала мама Наташи, чтобы помогать по хозяйству и с тех пор стало как-то особенно тошно.
– Подольников, ты вообще меня слушал? – вдруг прорезался в его воспоминания голос начальницы.
– Нет. – честно признался он и положил заявление на стол.
Никите стало немного легче, он заскочил в лабораторию, забрал анализы и хотел уже бежать к себе, как вдруг его окликнула молоденькая практикантка.
– Никита Антонович, подождите. – тихо сказала она. – Простите меня.
– За что? – Никита даже опешил, потому что он не помнил, чтобы кто-то перед ним извинялся, всё больше он.
– Понимаете, мне кажется, я в записях всё перепутала. Короче, там у Огудалова анализы странные.
– А что у него такое странное? – поинтересовался Никита.
– Ну, как вам сказать.
– Аллочка, давай быстрее. – Никита улыбнулся, видя переживание девушки.
– У него бешенство!
Никита молча несколько секунд смотрел на неё, а потом присел на стул.