За дверью завтрашнего дня. Часть 1. Анамнез
Шрифт:
– Из города? Одна в чистое поле? – удивлённо спросила Уля.
– Ну почему одна. С мужем. Тут и деревня раньше была, за просекой пара домов ещё сохранилась. Мы с ним землю выкупили, начали деревню возрождать, всё сами научились делать, но потом мужу скучно стало здесь со мной. Ушёл за молодой туристкой счастья искать, а я осталась. А я не жалуюсь, детей вырастила, они в город перебрались. Внучок у меня есть.
– А почему баба Вася? – Уля вдохнула ароматный густой настой, который поставила перед
– Потому что Василиса Митрофаньевна. А потом приклеилось как-то баба Вася.
Женщина налила в две стопки из высокой бутылки смородиновку и кивнула.
– Ну, надеюсь, завтра всё прояснится.
– У меня родители с ума сошли, наверное. Они же не знают, что меня в доме не было. – покачала головой Уля.
Они молча и неспешно ели наваристую похлёбку, и Ульяна всё время думала, как сообщить родителям о том, что она жива и здорова. Вдруг за занавеской кто-то зашевелился, и к ним вышла Мила.
– О, Милаш. Ты встала. – улыбнулась баба Вася, глядя на бледную женщину. – Иди, умойся.
Мила согласно кивнула и пошла на выход.
– Мне как-то надо до города добраться. – озадаченно сказала Уля.
– Ну ночью по лесу-то не пойдёшь. У нас здесь и зверь дикий есть. А до посёлка твоего считай километров пятнадцать, если вкруговую. А лодка твоя течь дала, хорошо хоть я тебя заметила, и ты не утопла. Да и куда там ехать, там угли, наверное, одни остались: так полыхало.
Уля вдруг схватила сухую ладонь старушки и посмотрела на неё.
– Вы мне жизнь спасли, а я даже спасибо не сказала. – девушка подняла глаза на бабу Васю. – Простите, я, наверное, до сих в себя не пришла.
– Сядь уже и пей чай. – тепло улыбнулась женщина. – Чего-то Милка запропастилась.
Баба Вася вышла в сени, и вдруг Уля услышала её крик.
– Я что ж тебе по жизни такого сделала паршивка, что ты в мои сени пришла вешаться?!
– Я не могу. – сдавленно прошептала Мила.
– Чего ты не можешь?! – вырывая из слабых рук Милы верёвку, прокричала старуха.
– Ты не понимаешь, баб Вася. – Мила вдруг уронила голову на грудь и заплакала.
Уля подошла ближе и остановилась, глядя на двух женщин.
– Да как я могу понять, если ты пришла и молчишь, как воды в рот набрала.
– Их всех на моих глазах, как языком, пламя слизало. Я с города приехала, по полю шла, вдруг зарево полыхнуло и нету, баба Вася, никого нет, только тишина. – рыдающим голосом произнесла Мила.
Василиса молча присела напротив неё.
– Погоди. Я что-то в толк не возьму!
– А как же так, – Уля беспокойно глянула на старуху – я же вышла из дома на пробежку, и оглянулась на какой-то звук. Меня в озеро отбросило, позади меня было пламя. Не могло же так быть в двух местах одновременно.
Вдруг на улице истошно зашлась лаем собака.
– Буян вернулся. – машинально сказала пожилая женщина. – Но что-то он брешет. Он у меня попусту не тявкает. Кто-то шевелится за забором. Девки, тихо. Не знаю, что за поздний гость, да и кто бы полез через забор. Я ворота-то на ночь всегда закрываю, собака свой лаз знает и там заходит.
Василиса пожала плечами и встала. Старуха сняла со стены двустволку, мощный фонарь и вышла на крыльцо.
– Ну-ка вылазь! А то шмальну! – крикнула она, шаря по темноте лучом света.
– Баб Вася, не стреляй! Это Руслан! – во дворе стоял плечистый молодой человек, он гладил Буяна по голове и осматривался тревожным взглядом.
– Чего тебе здесь надо охальник? И к собаке моей руки не тяни. Он хоть и кобель, но поприличнее тебя будет. – грозно сказала Василиса. – Ты что паразит через ворота перепрыгнул, что ли?
– Баб Вася, не тарахти. Выйди, поговорить надо. – Руслан мотнул головой. – Я ворота открою, заеду. Можно? Дело есть.
С этими словами он открыл щеколду и распахнул створки. Руслан прыгнул в кабину старенького УАЗика и заехал во двор. Баба Вася недовольно поморщилась, вернулась в сени и, повесив ружьё обратно, глянула на Улю.
– Ты Милку-то покарауль, как бы она с собой чего не сотворила. Там внук знакомой моей приехал, помощь какая-то нужна.
Старуха, щурясь от света фар, подошла к капоту и, завидев на переднем сиденье соседку с дальнего хутора, расцвела улыбкой.
– Ой, Наташка, ты, что ли? – Василиса обошла машину и дёрнула дверь на себя.
Она только успела подхватить женщину, которая посмотрела на неё прозрачным взглядом и повалилась вбок.
– Наташ, ты чего это? – баба Вася придержала её. – Пьяная, что ли? – она посмотрела на подошедшего Руслана.
– Нет. Я к ней приехал в гости, выпили наливки пару стопок, я вышел ворота закрыть, вернулся, а она на полу сидит и аукает, как дитя малое. Потом повалилась кулём, еле в машину запихал. Я в больницу рванул, но довезти смог только сюда, она так визжит по дороге, что уши закладывает.
– Ты её ударил, что ли? – баба Вася смотрела, как её соседка вертит глазами, но было ясно, что сознание её где-то очень далеко.
– Да не трогал я её, я вообще женщин не бью никогда. Что ты городишь! – в сердцах крикнул он. – Сам не пойму. Ели и пили вместе. Не знаю, что делать. Помоги.
– Может, инсульт какой или с головой что-то? Хотя она ж молодая совсем. – встревожилась Василиса. – Её в больницу срочно надо! Ты в скорую-то звонил?
– Да звонил, но связи нет. Тут в ваших лесах ни связи, ни света, ни чёрта нет! – Руслан заметил вышедшую на крыльцо Улю. – Она верещит так, когда едешь, что у меня самого инсульт будет. Это нечеловеческий звук какой-то.