За фасадом
Шрифт:
–Я не хочу… – прошептала Роза.
–А кто ж хочет, – грустно хмыкнул Джакр, – мы с Лэном не раз попадали в эту ситуацию.
–Что? – она подняла на меня наполненные тревогой и ужасом глаза,-и как же вы справляетесь?
–Джакр молится, а я просто живу. Нам всё равно некуда идти. Мои родители погибли в пожаре. Я не находил себе места. А родителей Джакра убили в переулке.
В этот момент в дверь постучали. Я всегда боялся этого стука.
–Прячься, – я взял её за руки и открыл дверь в ванную, – попробую тебя прикрыть.
Роза скрылась за дверью, Джакр отъехал к окну. Я открыл дверь. Туда медленным
«Ненавижу эту стукачку, – подумал я».
Сегодня завуч школы выглядела ещё страшней, чем обычно. На ней было длинное впол чёрное с изумрудным переливом платье, забранные чёрные волосы и острый взгляд, который проходился по мне с головы до ног. Я серьёзно смотрел на неё и ждал приговора.
–Бракс и Алиса рассказали мне, что случилось в столовой. Это правда?
–Да, мэм.
–И правда, что в драку ввязалась новенькая девушка?
–Нет, мэм.
–Вы считаете, – с резкими, скрипящими нотками в голосе начала она, – что я поверю, что Бракс, Алиса и их друзья лгут?
–Да.
Я знал, что это звучит тупо и неправдоподобно, но я не мог выдать новенькую, только что пришедшую в эту школу. Джакр притих.
–Скажите правду, иначе ей будет хуже. Эта школа не должна выносить непристойное поведение. Вы должны понимать, что я ответственна за эту престижную школу. Так что скажите мне правду сейчас же!
–Она же новенькая. Вы должны её пожалеть. Вы можете…
–Как вы смеете тыкать мне на то, что я могу, а что нет!
Мисс Эллингтон начала объяснять мне, что я должен делать, а что не должен. И что ни она, ни школа никого не простит, даже если этот человек только переступил порог. Это жестоко. Эта школа ад, и это я давно уже понял.
–Где она?
–Я не знаю. Я с ней даже не знаком.
–Мне сказали, что вы вместе убегали.
Я промолчал. Я так хотел, чтобы завуч вдруг улыбнулась и сказала, что все мы прощены. Но извиняться, ни даже вымаливать прощение на коленях не помогло мы. Эта женщина всё равно накажет виновного.
Вдруг она, будто раскрыв наши карты, открыла дверь ванной. Там стояла Роза.
–Простите меня, пожалуйста…
–Пройдёмте со мной, дорогие мои.
Я взял её за руку. Наши пальцы соединились. Я слышал, как она нервно дышит и как у неё горят руки. Но я ничего не мог сказать и сделать. Если бы я стал сопротивляться, было бы ещё хуже и для меня и для неё. Я лишь покрепче сжал её руку. Роза прижалась ко мне. Джакр подъехал к окну и глядел на нас. Дверь открылась. В это мгновение мне опротивело солнце.
Всё выглядело так, будто мы оказались в 19 веке, когда в английских частных и даже государственных школах нередко применяли телесные наказания, но в этой школе в 21 веке ничего не изменилось. Здесь ничего нельзя было сделать. Никак. До младшей школы, конечно, рукой не касались. В этом случае помогали угрозы, доводившие иногда детей до слёз. Средняя школа живёт с относительной опаской. Только в крайнем случае здесь могут применить силу. Все учащиеся просто боятся обо всём говорить родителям, а многие и не знают, что в этой школе кого-то бьют. Стукачество обо всех грязных делах пансиона пресекалось жёсткими методами, а местная полиция находилась под полным контролем школы, как почти все ученики. Но старшая школа, как самая развязная, получала в полной мере. Как и я уже неоднократно. Телесные наказания запретили в Великобритании и Шотландии настрого, но это не беспокоило никого. В скором времени зародилось стукачество. Ведь хорошая учёба и примерное поведение гарантировали приём в хороший университет и блистательные рекомендации. Многие стараются из-за этого, некоторые лижут… ради этого, ну а мне главное просто выжить и попытаться защитить моих друзей.
Мы вышли на улицу и пошли в кабинет завуча, находящийся в главном корпусе школы.
Девушка боялась. Немудрено, она же попала под раздачу уже в первый день. Не очень хорошее впечатление о школе получилось. Завуч и охрана шли впереди. Алиса отпала где-то по дороге.
–Лучше не ходи без формы и с распущенными волосами.
–Здесь бьют за это?
–Нет, но берут на пометку, и никуда не скроешься от глаз подлиз.
–Тех, кто всех сдают, да?
–Типо. Чтобы нормально окончить школу и автоматом поступить в университет.
–Хорошую, однако, позицию они выбрали, – даже разговаривая со мной, я видел, что Роза изо всех сил пытается не поддаваться страху.
–А мне кажется, что они последние твари, раз сдают своих. Я же пытаюсь наоборот отводить от своих друзей огонь и в лучшем случае наводить его на себя.
Я говорил это серьёзно, и Роза, похоже, мне поверила.
–И сколько раз тебя били? – шёпотом спросила она.
–Где-то около 10 раз. Иногда из-за драки по поводу Джакра, было дело, когда я защитил девушку, которая курила, иногда из-за вечеринок. Мы много всего делали. От этой мысли я улыбнулся, но потом, снова помрачнел, вспомнив, куда мы идём.
–Я всё-таки придерживаюсь позиции защитить всех, кого смогу.
Мы и не заметили, как оказались в кабинете завуча. Мисс Эллингтон окинула нас строгим холодным взглядом. Мы молчали. Она попросила всех выйти. Когда, мы остались втроём, Эллингтон молча достала из шкафа длинную палку.
–Напряги руки и будет менее больно, – прошептал Розе я, она неопределённо кивнула в ответ.
Роза взглянула на меня. Я закатал рукава, девушка сделала то же самое. Мы стояли, как висельники, и ждали, когда под нами откроется пол. В этот момент я пытался думать о хорошем. В сером строгом и неуютном кабинете заиграло солнце, но оно было вовсе не спасительным знаком. В волосах Розы затерялся нежный солнечный свет.
–Смотри на меня.
Мы смотрели друг на друга. Эллингтон подошла к нам. Роза видела, как я сглотнул боль от первого, самого ужасного и страшного удара. Но Розе не удалось скрыть свои эмоции. Она крикнула и зажмурилась. Но Роза открыла глаза, когда ко мне подошли во второй раз. Она смотрела на меня. Ей показалось, наверное, что на моём лице ни дрогнул, ни один мускул, но на самом деле мне было жутко больно, и я изо всех сил пытался сдержаться и не взвыть от боли. Она ударила меня около четырёх раз, Розу три для первого раза. После этого мисс Эллингтон начала читать нотации. Мы её уже не слушали. Мои руки дрожали, я через боль опустил рукава. Девушка уже плакала. После своей лекции мисс Эллингтон крикнула, чтобы Роза успокоилась и вышла из кабинета. Она взялась за меня, мы вместе вышли из кабинета и сели в коридоре. В этой части пансиона никогда никого не бывает, почему бы это?