За голубым порогом
Шрифт:
Осьминоги, как нарочно, все крупные, не меньше метра в размахе ног. Собственно, это очень скромный размер, но, принимая во внимание наши ограниченные возможности в смысле содержания животных, приходилось считать их слишком большими. На этот раз большая часть осьминогов очутилась не под рыбой, а сверху. Их это не устраивает, и они медленно сползают вниз с груды рыбы, забиваясь в темные уголки под скатов и камбал.
Я залезла по колено в груду рыб, доставая какой-то красный комок, оказавшийся давно знакомой асцидией, но вдруг почувствовала острую боль в щиколотке. Это вонзился в ногу, пропоров резину сапога, зазубренный шип рогатого бычка. Хотя ранка и неглубокая, но кровь уже намочила носок. Николай сначала сострил, что меня забодала рыба, а потом посоветовал высосать ранку. Совет хорош, но выполнить его трудно — попробуйте дотянуться до внешней стороны щиколотки. Пришлось просто выжать побольше крови и положиться на милость судьбы. Впрочем, все обошлось благополучно.
Сенокосец, найденный Николаем, был и вблизи похож на паука с необыкновенно тонкими и длинными лапками. Это животное так и называется — морской паук. Он принадлежит к классу пантопод — многоколенчатых, исключительно морских животных, обитателей дна. Крошечное, едва ли в сантиметр длиной, тощее тело паука делилось на несколько сегментов. От него отходило четыре пары ног, из которых каждая была раз в пять длиннее тела. У большого хоботка на головном сегменте сидела пара коротких ног с клешнями.
Большая часть пищеварительного аппарата помещается не в теле морского паука, слишком для этого маленьком, а в его длинных ногах. Кровеносной системы и специальных органов дыхания у него нет. Интересно, что эти животные проявляют заботу о потомстве. Оплодотворенные яйца вынашивает самец в коконах, прикрепленных к третьей паре ног у их основания. Многие многоколенчатые — хищники, высасывающие хоботком соки своей жертвы, другие ведут паразитический образ жизни.
Мы получили небольшую передышку, пока сейнер переходил на новое место лова. Кроме беспозвоночных очень хотелось сделать рисунки некоторых рыб особенно причудливой формы и окраски. Уже нарисованы агономал, липарис и молодой перцис с его ресницами как у голливудской красотки. У меня пробудился новый интерес к рогатым бычкам, и я поспешно рисовала самого безобразного то в профиль, то спереди, чтобы лучше было видно его оружие.
И опять на палубе гора рыбы, перемешанной с крабами всевозможных размеров и видов. На этот раз нам особенно повезло с ракообразными. Среди них преобладали промысловые камчатские крабы крупных размеров. Как ни хотелось отведать свежесваренного краба, но Наташа уговорила меня подождать еще неделю, когда они станут наконец достаточно вкусными. Разумеется, мы искали синего краба; но и в этот раз не нашли… Зато было много других, правда, уже нарисованных, но от этого не менее красивых.
Розово-желтый с ярко-красными шипами крупный краб эримакрус, или, как его называют, четырехугольный волосатый краб, требовал небольшого душа и пятиминутной чистки мягкой щеткой. После этого он предстал во всей своей красе. Дело в том, что все его тело и ноги густо покрыты короткими, золотистыми волосками-щетинками. В них забивается ил, песок, а когда находишь краба среди выловленной рыбы, — то слизь и чешуйки.
Другой краб — пятиугольный волосатый (тельмессус) значительно меньших размеров и не так мохнат, как эримакрус.
Волосатые крабы кажутся приземистыми, плотными. У них массивный панцирь и толстые ноги. По сравнению с ними крабы стригуны выглядят особенно щуплыми. Стригуны бывают очень крупными, нередко попадаются экземпляры, достигающие в размахе ног шестидесяти-семидесяти сантиметров. Но их длинные конечности почти плоски, тонки и придают им паукообразный вид. Эти крабы цвета меди, немного окислившейся, слегка позеленевшей в углублениях панциря. А на клешнях переливы золотисто-зеленого, оранжевого и алого цветов, радужные, как майолика. Стригуны лежали смирно и казались мертвыми. Но если надо было их взять из плоской ванночки с водой, где они находились, следовало беречься длинных и тонких, похожих на ножницы, клешней.
Еще один краб, такой же частый гость в прилове, как волосатый и стригун, — это хиас. Он значительно меньше их. Плоские, длинные ноги и переливчатые краски на клешнях напоминают стригуна. Хиас, как и стригун и водорослевые крабы пугеттии, относится к семейству крабов-пауков.
Из других ракообразных попались шримсы-медвежата с колючим грязновато-восковым панцирем, знакомые нам по вечерним пиршествам, и несколько пестрых, в красную крапинку, креветок, очень похожих на прибрежных травяных чилимов, ну и, разумеется, вездесущие раки-отшельники.
Крупных брюхоногих моллюсков хризодомусов и нептунеа я набрала целый ящик. Из их мяса вечером Лида сделает рагу, а раковины, поделив между собой, мы повезем в качестве сувениров и подарков московским друзьям.
Очень красивы небольшие, в палец длиной, вытянутые раковины моллюсков турителла и скала. Они будут украшением нашей коллекции. Особенно хороша скала. На поверхности ее раковины замысловато переплетаются рубчатые ребрышки. К сожалению, эти моллюски попадались нам нечасто.
< image l:href="#"/>В канне сидело совершенно непонятное с первого взгляда существо, как будто сделанное из оранжево-розового мармелада. Да и форма у него была какая-то кондитерская — что-то среднее между пирожным и громадной, с кулак, конфетой.
Полупрозрачное, очень плотное тело сверху украшали ряды пушистых «цветочков». Это был голожаберный моллюск тритония. Она лежала в слишком тесном для нее помещении, свернувшись в тугой комок. Когда же, пересаженная в более просторный сосуд, тритония медленно развернулась, то превратилась в очень красивое животное с длинным телом, на котором двумя рядами, как цветы на грядке, росли широкие, резные «листья» — ветвистые жаберные выросты. На голове тритонии плоский зубчатый гребень — лобный край, а у его основания две трубочки, из которых, как из ваз, торчат букеты зеленоватых щупалец-ринофор.
Другой голожаберный моллюск — дендронотус — попался нам в конце дня. Он был меньше тритонии, розово-сиреневый с белыми и темными крапинками. У него на спине был прямо-таки цветник из длинных, перистых жаберных выростов. Такие же сильно разветвленные выросты были у дендротуса и на переднем крае головы. Словом, не животное, а клумба.
Голожаберные моллюски встречаются почти во всех морях, но самых крупных, разноцветных и красивых можно найти в морях с океанической соленостью. Особенно хороши они в тропических водах.