За горизонт

Zlobniy

Спуск начался.

Сто метров.

Двести.

Триста.........

Вчера я говорил, что машина висела на руле? Я нагло врал.

Не потому, что я врун, нет. Это исключительно по незнанию реалий. Вчера был просто автобан.

Сегодняшний спуск далеко шагнул за грань безбашенности. Иногда мне казалось, что мощный грузовик не ревет мотором, а жалко всхлипывает перед очередным нырком вниз по склону.

Еще сто метров.

Двести...........

Архи неудобно управлять машиной, когда наполовину

висишь, цепляясь за что придется. То ли я руль держу, то ли я за него держусь, чтобы не впечататься мордой в стекло.

Сто метров.

Двести.........

Хрум!

Бампер ломает корявое горное деревцо, так некстати выросшее на пути "Татры".

Сто метров.........

Примерно на середине спуска грунт под задними мостами просел, и грузовик развернуло на осыпи кормой по ходу движения.

И не сделать-то ничего, начнешь маневрировать - перевернёшься.

Но обошлось.

Метров тридцать "Татра" сползала по осыпи, пока не вломилась в заросли невысоких хвойных деревьев, притормозивших сползающий грузовик.

Туда - сюда, руль до упора вправо, педаль газа в пол - мотор протестующе ревет на высоких оборотах. Прижать педаль тормоза, руль влево, помалу отпускаю тормоз - шипит стравливаемый воздух. Подпрыгнув на попавшей под колесо каменюке, грузовик нехотя перестраивается кабиной вперед.

Рукавом смахиваю заливающий левый глаз пот, рукав окрашивается алым. Где это меня так приложило?

Отыгрываю у склона очередные сто метров.

Двести..........

Опять оползень, машина замирает в неустойчивом равновесии.

Если перевернусь, далеко не укачусь - упрусь в серую громаду торчащей из склона скалы. Но вот, дальше придется идти пешком - "Татра" ехать уже не может, а ее многотонная туша раздавит закрепленный в кузове багги.

Давай "родная", держись.

Словно нащупав точку опоры (спасибо независимой подвеске), грузовик упрямо продолжает движение.

Еще сто метров.

Двести.

Триста......

Разворот на почти ровном пятачке и опять челночный бег по склону.

Сто метров.

Двести......

Крутизна склона становится заметно меньше. Проехали что ли?

Проехали.

Нереальной чистоты вода лизнула горячую резину шин.

– Уууф, - кошусь на часы приборной панели. И пусть на циферблате двенадцать делений старого земного времени, неважно. Важно, что спуск занял двадцать две минуты. Хотя по моим субъективным ощущениям прошло несколько часов.

Буквально вывалившись из кабины, сую голову в ледяной поток.

Ухх! Хорошо!

А теперь привалится к теплым камням и на пять минут закрыть глаза. Снимаю с пояса флягу с остатками рома, глоток или два этого лекарства я сам себе не хуже доктора пропишу.

– Русский, ты крут, - в голосе Дензела проскакивают нотки ненаигранного восхищения.

– Да ладно. Это вы еще к моей бабушке в деревню

не ездили. Вот там действительно круто.

По сравнению со спуском езда по реке практически отдых. Речушка мелкая - до половины колеса. С усыпанными галькой берегами и частыми галечными островами.

К полудню вода в реке мутнеет, горы превращаются в крупные холмы с отдельными доминирующими над местностью вершинами. Деревья почти исчезают. Машина катится по степным или полупустынным пейзажам, похожим на декорации к вестерну о диком западе.

Иногда мне кажется, что из-за очередной горы с криками "Хей-яя!" выскочит преследующий бизонов отряд краснокожих или замрет на гребне фигура всадника без головы.

Вместо бизонов начинают попадаться стада вездесущих четырехрогих антилоп. Рогачей не видно, но на прибрежных камнях изредка встречаются их гигантские черепа. Есть тут рогачи, есть. Возможно, сейчас стада откочевали ближе к Рейну, но рогач тут точно есть. Как есть и те, кто на него охотится.

Если верить карте, мы сейчас почти в центре тянущегося между Рейном и горами белого пятна на карте.

– Ребят, я больше не могу, глаза слипаются, - до заката еще верных четыре часа и я бы на зубах еще покрутил баранку, но путеводная нить реки, вдоль которой мы ехали весь день, неожиданно резко забрала на северо-запад.

А нам строго на юг.

По моим прикидкам, мы должны быть в ста, ну край в ста пятидесяти километрах от Рейна. Предгорья Кхам давно остались за спиной, впереди у нас исключительно равнина местной саванны. Есть ли смысл дальше придерживаться течения реки?

– Давай так, ты встаешь на ночевку, а мы с сестрой пробежимся вон до той столовой горки. Оттуда попробуем маршрут выбрать, - Дензел ткнул пальцем в направлении сточенного зуба, доминирующей над местностью вершины.

Сколько до нее? Километров пять-восемь. С учетом их мощного бинокля видимость с вершины должна быть километров тридцать. Может, и разглядят чего.

Судя по виду Греты, она вчера на год вперед набегалась, но вслух девушка ничего не говорит.

План Дензела имеет смысл, но выдвигаться к горе нужно сразу - небо на востоке опять затягивает облаками. Дождь может и не пойдет, но видимость упадет однозначно.

Южные предгорья хребта Кхам.

конец сухого сезона.

Поспать удалось часа два.

Ошо, заботливо оставленный охранять меня от местных неприятностей, решил, что хватит мне уже занимать самый козырный спальник. Ему - Ошо, этот спальник значительно нужнее.

Он тут местный!

А я так - лимита заезжая.

Разбуженный наглой усатой мордой, заснуть больше не смог.

Разогнал сон и хорош. Я "Татре" обещал масла свеженького долить. И вообще нужно заняться машиной.