За горизонтом сна
Шрифт:
Александр Нортон присел на брусчатку рядом с лежащей ничком девушкой в синем плаще. Пухленькая блондинка… точно нет. Все равно: осторожно повернуть ее голову — не повредить корни! — посмотреть… Подняться и двинуться дальше.
Тина…
Тот молодой нахал, в которого она бог знает каким образом влюбилась, презирал и осмеивал ее книжное увлечение. Да было ли в мире хоть что-то, чего бы он, это ничтожество, не презирал и не осмеивал?! А Тина смотрела ему в рот. Говорила его словами: «Я замужняя женщина, папа. У меня больше нет времени на всякие глупости».
Боковая
Связавшись с этим Вэлом, дочка раз и навсегда порвала с юностью, мечтами, красивыми играми. Но вдруг? Не так уж трудно себе представить…
Вот они ссорятся. Тина никогда не рассказывала, но не может же быть, чтоб они ни разу не поссорились! Муж в очередной раз высмеивает все то, что для нее ценно и дорого, а потом убирается куда-нибудь к дружкам, хлопнув на прощание дверью. Тина остается одна в пустой квартире, плачет, начиная понемногу понимать, — а по телевизору передают рекламу ежегодного фестиваля ролевых игр по мотивам эпопеи Исаака Лейсберга «Хроники Великой Сталлы», самого масштабного за всю историю… И дочка, все еще всхлипывая — а вот назло ему! — достает с нижней полки шкафа измятое платье с кринолином…
Разве, черт возьми, такого не могло случиться?!!
Ни на одном из «сеансов связи» Тины не было — причины менялись и звучали довольно убедительно; теперь-то он знает цену этим легендам. Просто ОНИ не сумели создать ее файл — почему? Не потому ли, что к тому времени, когда компьютерные умельцы спохватились, ее уже поглотил другой, полностью засекреченный эксперимент?
Здесь, на развалинах фальшивой Великой Сталлы, десятки тысяч спящих. Тогда, в первые дни после «посадки», удалось описать всего лишь несколько сотен. И даже если спящая Тина попалась на глаза кому-нибудь из коллег, тот лишь изумленно усмехнулся — надо же, вылитая дочка навигатора Нортона! — и аккуратно записал в блокнот тип корневой системы…
Тина.
Она где-то здесь. Так должно быть. Она не оставит отца одного в этом чужом, полуразрушенном, враждебном мире…
В котором придется жить. И который придется, черт возьми, хоть как-то реанимировать, отстроить, изменить к лучшему!
Двенад… нет, только одиннадцать человек… Нортон едва ли не до крови прикусил губу — нет, сегодня он еще не разрешит себе думать о Феликсе. О нем — позже, когда появятся душевные силы, чтобы позволить себе такую роскошь, как самобичевание и скорбь… И тогда же можно будет определиться наконец относительно судьбы предателя и убийцы, запертого в шлюзовом отсеке корабля.
Итак, одиннадцать человек. Большая половина — блестящие ученые, другая — не менее блестящие практические специалисты в разных областях. Плюс громаднейший информационный и технический потенциал «Атланта-1» — вот что мы имеем в активе. Хватит ли для спасения мира?
Он усмехнулся. Вытащить этот мир под силу только тем, кому он сегодня принадлежит. Теперешним, молодым, почти подросткам: Джеральду, Фрэнсису, Лилиан. Замечательным ребятам, не отравленным извращенным максимализмом ЭВС, но и не согласным — каждый по-своему — жить так, как им предлагается сейчас. И элементарная логика подсказывает, что за последние пару десятков лет здесь выросло целое поколение, на которое в принципе можно положиться. Им надо только помочь…
Помочь.
И еще спящие — жутковатое наследство Эпохи Великих Свершений. Он наклонился над очередной барышней, чуть-чуть похожей на Тину; выпрямился, вздохнул. Габриэл Караджани спит и видит — мрачный каламбур, — как бы продолжить эксперименты над ними. И что ты на это скажешь, если — когда!!! — встанет вопрос о том, суждено ли проСНУться твоей дочери? Ведь, по идее, они могут проспать еще не одну сотню лет…
Хотя девочка, Лилиан, говорила, что оставила тот мир на грани катастрофы. Допустим — просто допустим! — что это произошло. Великая Сталла погибла, а значит, информационное биополе СНА дестабилизировалось и разрушилось. Что из этого следует? Неужели теперь все эти укорененные юноши и девушки провалились в черную яму без СНОВ и даже снов?.. Или?!.
…Он не собирался останавливаться возле парня в узких штанах и когда-то белой рубахе, запрокинувшего голову, полусидя-полулежа у стены. Никакие парни Александра Нортона не интересовали. Он увидел в конце улицы распростертый женский силуэт с прической, как… и чуть ли не побежал вперед.
И все-таки обернулся.
Парень смотрел на него.
Растрепанные черные волосы, темный пушок над губой, вроде бы здоровый цвет четко очерченного лица. Темные, почти без зрачков, глаза часто хлопали дремучими ресницами. Он приподнялся, подтянув колени, отряхнул ладони от пыли. Естественные движения, не скованные никакими корнями…
Нортон попятился. Накатило жуткое, непобедимое — наваждение, дежа-вю, так уже было, и ты знаешь, чем это кончится!!! Наверное, он изменился в лице — парень глядел на него с явным недоумением и любопытством.
И надо было что-то сказать — хорошее, ободряющее, необходимое и незаменимое для человека, очнувшегося от более чем столетнего сна. Надо, непременно надо! — только ни в коем случае не то, не такое, как тогда…
Он прикусил язык, услышав, как чужой хриплый голос произнес:
— Немного не по себе, правда?.. — Разумеется, слово в слово. — И что тебе снилось?
Юноша молчал. Движением головы отбросил со лба прядь волос. Кажется, его щеки стали чуть-чуть темнее…
Нет. Не надо. Нортон сжал кулаки, задыхаясь от сознания абсолютного, словно космический холод, бессилия. Я же не будил тебя, и я тебя прошу, умоляю… Нет!!!
…улыбнулся и пробормотал:
— Да ерунда какая-то. Снилось, будто я на самом деле принц.
2001-2002