За горизонтом сна
Шрифт:
Те, кто планировал и запускал широко разрекламированный проект под названием «Первая Дальняя экспедиция», заведомо обрекая тринадцать человек на нелепое топтание на месте в пространстве и трагически-бессмысленный прыжок во времени, тоже, наверное, по-своему искренне служили человеческому познанию. А юноша Феликс Ли, чудом попавший в состав экипажа «Атланта-1», был просто счастлив. Щенячьи счастлив — несмотря на то что не носил очков и прекрасно понимал, в какое время живет.
Потом, после того, как фальшивый прогресс взорвался закономерным кризисом, глубоким и безвылазным, военные власти
Другое дело, что уж в наше-то время, в сто девятнадцатом году от ЭВС, в это верят лишь желторотые идиоты, наивные шестнадцатилетние очкарики. У взрослых, выживающих на черных работах и в очередях, на подобные мысли просто нет ни сил, ни времени. Уличные пацаны вроде Фрэнка, являющие собой новое поколение, вполне комфортно чувствуют себя в нынешних реалиях; им не нужна какая-то другая жизнь.
И есть еще один путь, возможно, не самый худший: тот, который выбрала Лили. СОН… да, вечный прекрасный СОН.
…Полукруглая луна незаметно перекатилась на противоположный край неба и перестала отражаться в пруду. Джерри встал. Наверное, надо идти в беседку и попробовать уснуть… он криво усмехнулся. Дрожь нездорового возбуждения сотрясала все тело, как это бывало с ним уже не раз — например, после того вечера с вербовщиками, — и Джерри по опыту знал, что у сна нет никаких шансов. Ничего. Зато он не пропустит того рассветного момента, когда проСНЕтся наконец Лили…
Никогда она не проСНЕтся.
Эта мысль ударила его, словно хлестко брошенная кем-то другим, посторонним. Простая и окончательная, не подлежащая обжалованию. Никогда; и надо быть не очкариком — слепым, чтобы скрывать от себя эту жуткую и очевидную правду. В общем-то ради этого Лили и шла сюда, в Замок спящей красавицы, в то единственное место, где только так и можно жить… существовать?.. Нет, все-таки жить. Красиво, ярко, счастливо. Во СНЕ.
Только об этом она и мечтала, когда чуть более суток — вечность? — назад ложилась спать на берегу пруда, устраиваясь поудобнее, по-детски сворачиваясь калачиком на влажной траве. Не проСНУться больше… И они с Фрэнком были кретинами и циниками, когда тащили ее, спящую, куда-то, перекладывали с места на место, будто безвольную куклу. Лили сама сделала свой выбор. СОН.
И даже если прав Фрэнк, если через несколько дней, недель, месяцев СНА ее маленькое тело Незаметно прорастет корнями, соединяясь с землей… что ж. Это тоже ее выбор. И тоже — по-своему жизнь.
Она сама говорила.
«Ничего ты не знаешь. Ни-че-го. Почему ты решил, что реальность — вот? Может быть, настоящая реальность — мои СНЫ…»
Она имеет право.
Фрэнк громко сопел во сне, и этот звук заполнял собой всю внутренность беседки — не храп, а именно сопение, сосредоточенное, детское. Лунный свет пробивался сквозь стену из плюща; в зыбком освещении Джерри разглядел, что боксер свернулся эмбрионом на боковой скамье, предусмотрительно подобрав под себя руки и ноги. На дощатом же сооружении посреди беседки, неестественно вытянувшись в струнку, спала Лили. Все-таки сделал по-своему. Дурак.
Ее дыхания почти не было слышно.
Она показалась ему еще легче, чем несколько часов назад, — девушка-перышко, девушка-пушинка. Даже странно: Джерри никогда не считал себя сильным физически. И, помнится, по-рыбьи хватал губами воздух, когда пришлось выносить Лили на руках из бурлящей толпы на площади, где показывали фильм… неужели это было на самом деле?..
А она в тот день была одета в голубое платье из иной эпохи. Он, Джерри, подслеповатый лопух, даже не заметил сразу, а ведь она… Уже тогда она выбрала себе другой мир, в котором ни ему, ни тем более Фрэнку не было места.
Ее лицо с темными дугами ресниц и спокойным изгибом губ казалось перламутрово-серым… конечно, это эффект лунного света. И вообще смотреть надо не на нее, а под ноги и на ветки встречных кустов… осторожнее!
…Он бережно опустил Лили на траву у самого берега — будем надеяться, что на то самое место. Попробовал уложить на бок, поудобнее, но бросил эту затею: слишком уж она напоминала жуткую игру в куклы. И аккуратно прикрыл по шею клетчатым одеялом.
Вот и все. Можно присесть рядом.
Можно всю ночь смотреть в ее лицо…
— Не спишь?
Джерри узнал голос Феликса и только теперь вспомнил, что после того разговора об ЭВС, когда катастрофически хотелось побыть одному, он даже не поинтересовался, где брат-прадед собирается ночевать. Дурак, эгоист! Как бы ты сам чувствовал себя, прыгнув на сто с лишним лет вперед, в чужое, неприглядное будущее?
— Не сплю, — виновато подтвердил он, — Но ты, если хочешь… Мы с Фрэнком оборудовали для ночлега беседку, это недалеко, я тебя проведу…
— Не надо.
Феликс опустился на траву рядом с ним — и только тут заметил Лили.
— Извини. — Он до шепота понизил голос. — Я не видел, что она спит… Может, пересядем куда-нибудь подальше?
— Ничего. — Джерри сам удивился, насколько звучно отразился от воды его собственный голос. — Она… очень крепко заснула.
Феликс пожал плечами.
— Твоя девушка? — все-таки полушепотом спросил он.
— Да.
Его слегка передернуло от заведомой лжи. Просто очень уж не хотелось развивать эту тему. Короткое, почти без гласной, «да» камнем упало в пруд; сейчас, когда зашла луна, плававшие в нем звезды стали большими и яркими.
Они оба молчали. Долго, наверное, не меньше десяти минут.
— Я хотел поговорить с тобой, — вдруг заговорил Феликс, и Джерри, конечно, не смог не вздрогнуть — об этих… спящих. Кто они такие? Как здесь появились?.. Когда?
Джерри вскинул голову:
— Ты меня спрашиваешь? Феликс вздохнул:
— Я думал, ты знаешь…
— Откуда? — Теперь можно было иронически усмехнуться. — Сейчас ведь не Эпо… не ваше время, когда при желании можно было получить любую информацию о чем угодно. Никто в Порт-Селине даже не знает точно, что происходит в городе. А Замок спящей красавицы — охраняемый секретный объект, и…