За городом
Шрифт:
Доктор погладил эти обе прижавшиеся к нему головки.
— Ну вот это опять мои девочки! — воскликнул он. — Вы ошиблись так же, как ошибся и я. Я был введен в заблуждение, а вы последовали моему примеру. Только тогда, когда я увидел, что ошибаетесь вы, я понял, что ошибся и я. Оставим все это и никогда не будем больше ни говорить, ни думать о нем.
Глава XI
Неожиданный удар
Таким образом, благодаря находчивости этих двух девушек, рассеялась грозная туча, и снова засияло солнце.
Между адмиралом и вдовой существовали самые дружественные отношения с того дня, когда старый моряк спустил свой флаг и переменил свои взгляды; женщине, катавшейся на яхте, он приписывал те достоинства, которых не находил в женщине, стремившейся к реформе. Он, по своей честной и прямой натуре, видел точно также честность и прямоту и в своей соседке, и между ними завязалась такая дружба, которая была больше похожа на дружбу двух мужчин между собою, — дружба, основанная на взаимном уважении и сходстве вкусов.
— Да, кстати, адмирал, — сказала миссис Уэстмакот однажды утром, когда они шли вместе на вокзал, — кажется, ваш сын в то время, как он не ухаживает за мисс Уокер, занимается чем-то на бирже?
— Да, сударыня, и редко кто в его годы ведет так хорошо дела. Я могу сказать вам, сударыня, что он выдвигается вперед. Те, которые взялись за дело вместе с ним, остались у него далеко за кормою. Прошлый год он заработал пятьсот фунтов стерлингов; ему не будет еще и тридцати лет, а он уже дойдет до четырех цифр.
— Причина, почему я спросила вас об этом, то, что мне нужно бывает от времени до времени помещать небольшие суммы денег, а мой теперешний маклер — плут. Я была бы очень рада устраивать эти дела при посредстве вашего сына.
— Это очень любезно с вашей стороны, сударыня. Его компаньон поехал отдохнуть, и Гарольд с удовольствием возьмется за дело и покажет, что он может сделать. Вы знаете, что лейтенанту бывает тесно на яхте, когда капитан на берегу.
— Я полагаю, что он, как обыкновенно, берет полпроцента за комиссию?
— Право, не знаю, сударыня. Но только я готов побожиться, что он поступает так, как следует.
— Это столько, сколько я плачу обыкновенно — десять шиллингов со ста фунтов стерлингов. Если вы увидите его раньше меня, то попросите его купить мне новозеландских акций на пять тысяч фунтов стерлингов. Теперь они идут по четыре, но я думаю, что они поднимутся.
— На пять тысяч! — воскликнул адмирал, высчитывая в своем уме: «Посмотрим, сколько это выйдет! Ведь это двадцать пять фунтов стерлингов за комиссию. Хорошо заработать такую сумму в один день, ей Богу!» — Это очень хорошее поручение, сударыня.
— Но ведь я должна же заплатить кому-нибудь, так почему же не ему?
— Я ему скажу и уверен, что он не станет тратить времени понапрасну.
— О, спешить не
— Да, мой сын — младший компаньон, а Пирсон — старший. Меня познакомили с ним несколько лет тому назад, и он предложил это Гарольду для начала. Конечно, он должен был вести довольно большой залог.
Миссис Уэстмакот остановилась и стояла, выпрямившись во весь рост, между тем как ее суровое, как у дикого индейца, лицо сделалось еще суровее.
— Пирсон? — спросила она. — Иеремия Пирсон?
— Он самый.
— Ну, так дело расстроилось! — закричала она. — Вы не должны рассчитывать на то, что я помещу деньги.
— Очень хорошо, сударыня.
Они пошли дальше рядом; она об чем-то думала, а он был раздосадован тем, что она ни с того ни с сего переменила свое намерение, и разочарован, так как его Гарольд не получит комиссионных денег.
— Вот что я скажу вам, адмирал, — неожиданно воскликнула она, — если бы я была на вашем месте, то запретила бы вашему сыну быть компаньоном этого человека.
— Но почему же, сударыня?
— Потому, что он связался с самой хитрой и лукавой лисицей во всем городе Лондоне.
— Иеремия Пирсон, сударыня? Что же вы можете знать о нем? Он пользуется хорошей репутацией.
— Ни один человек на свете не знает так хорошо Иеремию Пирсона, как знаю его я, адмирал. Я предостерегаю вас, потому что чувствую симпатию к вам и к вашему сыну. Этот человек — плут, и вам лучше держаться от него подальше.
— Но ведь это только одни слова, сударыня. Неужели же вы хотите сказать, что знаете его лучше, чем маклеры и дельцы в Сити?
— Послушайте, — закричала миссис Уэстмакот, — вы поверите мне, что я знаю его, когда я скажу вам, что моя девичья фамилия Пирсон, я — Ада Пирсон, а Иеремия — мой единственный брат?
Адмирал засвистал.
— Фью! — закричал он. — Теперь я вижу, что между вами есть сходство.
— Он — железный человек, адмирал; он — человек, у которого нет сердца. Вы будете поражены, если я расскажу вам, что я вытерпела от моего брата. Состояние моего отца было разделено между нами поровну. Он спустил свою долю в течение пяти лет и затем старался посредством разных хитростей, на какие только способен лукавый, низкий человек — подлой лестью, юридическими принципами, грубым запугиванием, — отнять у меня мою долю. Нет такой низости, на которую не был бы способен этот человек. О, я знаю моего брата Иеремию! Я знаю его и всегда настороже.
— Это для меня новость, сударыня. Честное слово, я не знаю даже, что мне и отвечать на это. Благодарю вас за то, что вы были со мной так откровенны. Из того, что вы сказали, я заключаю, что с таким товарищем плавать нельзя. Может быть, Гарольд поступит хорошо, если он отстранится от дела.
— Как можно скорее.
— Ну, хорошо, мы с ним поговорим об этом, вы можете быть уверены. Ну, вот мы дошли и до вокзала, я только посажу вас в вагон, а потом пойду домой и послушаю, что скажет на это моя жена.