За грань

Федотов Алексей Анатольевич

– Давай, командуй Маугли,- негромко произнес Молчун, ложа ладонь ему на плечо.

А потом, вдруг резко стало не до этого.

Словно кадры той киносъёмки перед глазами, что он видел когда-то в детстве про войну. Только на этот раз, он сам часть этой пленки.

Сначала, замелькали между деревянных домов фигуры бородатых вооружённых людей, кто в камуфляже, а кто и без. И вспыхнувший после первого же попадания тандемным кумулятивным, БМП, который не успели отогнать за блокпост. Как вёл огонь по КПП, выкатившийся из-за домов чужой БТР; нагло и в упор. А под его прикрытием

в бой шли боевики. Как, привстал под шквальным огнём из окопа, и подбил чужую коробочку, гранатомётчик. Один из тех испуганных мальчишек.

По праву герой!

Подбил и тут же упал с простреленной снайпером, от виска до виска, головой. Как выскочивший из-за поворота, старый потрёпанный шестьдесят шестой газон, развернувшись кузовом, ровнял блокпост из установленной скорострельной зенитки, в котором заняли оборону четверо омоновцев и, троя местных милиционеров, те, что не сбежали и остались с ними. Как вспыхнуло здание, и как из окон начало вырываться пламя.

Это страшно видеть горящего заживо человека, шагнувшего из-за огня с дёргающимся пулеметом в руках. Он упал там же на пороге, пробитый чужой пулей.

Как ломая хрупкий деревянный забор, из огорода частного сектора вырвался БТР. Как молотил короткими очередями из КПВТ и ПКТ по наступающим боевикам наводчик бронемашины. Они так и не поняли, откуда он тут взялся. Пулемет не замолк даже тогда, когда вспыхнул от прямого попадания моторный отсек боевой машины, и когда задымился от жара и подбирающего пламени комбинезон стрелка. Он стрелял до тех пор, пока не начал рваться боекомплект.

Он так и сгорел в своей машине, не прекращая стрелять.

Видел как погиб Молчун, их снайпер, и тот, кто дал ему это глупое прозвище Маугли. Раненый, истекающего кровью, давно плюнувшего на смену позиций и стрелявшего с почти пулемётной скоростью в бегущих через поле к бетонным блокам блокпоста, боевиков. Очередной гранатометный разрыв, оборвал его жизнь.

Видел связиста, испуганного мальчишку, дрожащими руками набивающего автоматный рожок. Которому кто-то хрипло орал сквозь помехи:

– Продержитесь хотя бы пару часов! Помощь уже идёт...

Помощь, которую они так и не дождались.

Рядом, раненый Монах. На его лице оскал, гримаса. Окровавленной ладонью меняет рожек. Привстаёт и снова стреляет. И дёргается, падает, пробитый на вылет, пулемётной очередью. Но даже после смерти продолжает улыбаться.

Сорок битых жизнью матерых омоновцев и столько же зелёных мальчишек. Не считая его пацанов.

Держались больше трёх часов, и ждали помощи... Помощи, которая так и не пришла. Его друзья один за другим гибли у него на глазах, а он мог только скрежетать зубами от бессилия, от невозможности, что-либо изменить.

Они гибли, один за другим. Не герои, а обычные парни. Желающие только одного, жить.

Помнил, как под огнём, отстреливаясь из автомата, уводил раненых Дэн, выполняя его приказ, спасти оставшихся. Как они скрылись за домами.

Тогда он остался вместе с двумя омоновцами: уже с немолодым капитанов, и рыжим сержантом. Их последний бой был коротким. К тому времени, боеприпасов почти не осталось. И когда боевики ворвались на территорию блокпоста, они сошлись с ними врукопашную.

В умелых руках сапёрная лопатка грозное оружие. Он бьет одного бородатого, и крутанувшись сразу второго. Отбивая в сторону ствол автомата, бьет кулаком. А потом взрыв!

Резкая боль пронзает его тело, и он падает. Успевает увидеть перекошенное лицо капитана, и гранату у него в руках.

А потом его пальцы разжались...

– с грустью подумалось ему. Вот только все же хотелось понять, куда он все же попал после смерти? Вот так все это было! Все же я умер...

***

В этой же долине, только на другом её конце.

Здесь, на другом краю, окруженной отвесными скалами, долины, в основном преобладали хвойные породы деревьев, из-за чего под их кронами, царила вечная полутьма. Но именно здесь располагалась резная, остеклённая беседка с мягким диванам, столом посередине, двумя креслами по краям, и кушеткой, но которой сейчас и отдыхала темноволосая, длинноногая красотка, в коротких шортиках и топике, топике.

Только её можно было считать полной и полноправной хозяйкой этого странного места. И ещё пленницей, но об этом чуть позже.

Предпочитающая прохладу этого места, она редко покидала границу хвойного леса, большую часть времени, проводя в этой беседке. Но в какой-то момент, её обычное состояние полудремы нарушило назойливое ощущение чужого присутствия. В тоже мгновения она встрепенулась, вскочила на ноги, прогнав остатки дремы, и её красивое личико исказила гримаса, неудержимого гнева.

Только два существа могли нарушить покой этого, когда-то созданного ею места. И оба этих существа, несмотря на близкое с нею родство, вызывали в ней только негативные эмоции: гнев и злость! И у неё были на это веские причины.

– Ну, только попадитесь мне!- мрачно процедила красавица, брюнетка, устремляясь туда, где по её ощущениям находился нарушивший ее покой нарушитель.- Обоим хвосты оторву!

Но вопреки ожидаемому, у водопада она увидела на песке, совершенно незнакомого парня. И к тому же ЧЕЛОВЕК!

Как он вообще здесь смог появится? Смуглолицый, черноволосый парень, в армейском камуфляже. Хоть расцветка и фасон, были ей не знакомы, но то, что это была армейская форма, не надо было иметь дедуктивного склада ума.

Присмотрелась к его ауре, и новое открытие.

МЕРТВЕЦ!..

Теперь понятно как он здесь оказался. Видимо сущность, павшего на поле боя война затянула в её уловитель.

Забавно! Нет, в принципе, такое было ожидаемо самого начала, но случилось впервой. Раньше в её уловитель попадали только крохи силы, что она бережно накапливала.