За гранью грань
Шрифт:
Ну уж нет, никуда я с ним не пойду! Вцепилась в скатерть, но Соланжа это не остановило. Не жалея хрусталя и фарфора, он отодрал от стола и закинул на плечо, предварительно обездвижив.
И тут распахнулись двери столовой. Да как – Геральт снес створки мощным воздушным потоком. В белой рубашке и черном атласном жилете, с мечом на поясе и с посохом в руках, навсей напоминал пирата. Даже хвостик такой же. Немного не вписывался в общую картину посох, но зато глаза точь-в-точь! Сузившиеся, пылающие праведным гневом, они обежали комнату и остановились на Соланже. Тот среагировал мгновенно:
– Соланж Альдейн, вы нарушили законы королевства! – Голос Геральта гремел, казалось, наполнив все пространство комнаты. Навсей будто стал выше и раздался в плечах. – И вы понесете положенную кару.
Пиджак полетел на пол, а между прочим, он белый, испачкается. Некромант скривился, будто съел лимон, и неспешно засучил рукава.
– Это вызов? – прищурился Соланж.
Геральт кивнул и холодно предложил выбрать оружие.
– Их величествам все известно, – добавил он.
На лице некромант не дрогнул ни один мускул.
– Не пугайте, Геральт, вы прекрасно знаете, я для государства важнее, нежели какая-то светлая. Если разобраться, ее терпят только потому, что наиви – вымерший вид. В иные времена Дария бы покорно раздвинула ножки и приняла всех желающих, после же умерла от удавки. Приплода ведь светлые не дают, верно?
Холодные глаза остановились на мне. Кожа будто покрылась инеем, а в воздухе запахло зимой. Оскорбления некроманта красными пятнами проступили на моих щеках. Как он безжалостен!
– Вот поэтому наиви в наложницы и не брали, – подытожил Соланж, так и не дождавшись ответа. Не знаю, что уж там он ожидал услышать. – Зато с ними охотно развлекались. Спроси у Геральта, какая мечта у всех темных мальчишек?
Ожидала, навсей осадит наглеца, но тот отчего-то смутился. Что же там такое, совсем неприличное и связанное с наиви? Потом узнаю, а сейчас постараюсь заговорить некроманта, чтобы Геральт смог спокойно его обездвижить. Однако Соланж болтать не собирался. В его руках уже возник светящийся посох.
Прикрыв глаза руками, с ужасом ожидала: вот-вот с треском сорвется заклинание. Но в столовой воцарилась странная звенящая тишина. Отважилась глянуть и замерла, в ужасе взирая на два радужных пузыря, внутри которых бесновались молнии.
Жезлы накалились до предела, губы волшебников сжались от напряжения, резко обозначились скулы. Побелевшие пальцы с трудом удерживали вибрировавшее оружие. На мгновение показалось – заключенная в посохах энергия разорвет владельцев. И самое страшное – я ничем не могла помочь Геральту.
Наконец тишина лопнула. Пузыри действительно взорвались, молнии вырвались наружу. Магов отбросило на пол и немного протащило, меня же едва не придавило столом. В последний момент чудом успела уклониться, зато посуда щедро осыпала осколками. Кажется, парочка застряла в волосах.
Залечить царапины не составило особого труда.
Ох, похоже, взрыв оказался сильнее, нежели предполагала. Ни Соланж, ни Геральт до сих пор не встали, так и лежали, уставившись невидящим взглядом перед собой. На губах запеклись капельки крови.
Хрустя фарфоровыми осколками, медленно, готовая в любую минуту отпрянуть обратно, подкралась к Геральту и присела на корточки. Лоб навсея оказался липким и холодным. Наклонилась, чтобы понять, насколько сильно пострадал Геральт, но тот внезапно моргнул. От неожиданности отшатнулась и, не удержав равновесия, плюхнулась на пятую точку. Навсей рассмеялся. Это так не вязалось с накалом страстей, что я даже засомневалась, в своем ли он уме.
– Отойди! – Геральт легко поднялся на ноги и оттолкнул в сторону, к многострадальному столу.
Только сейчас заметила – Соланж тоже пришел в сознание и гаденько улыбался. Почему, я поняла буквально через минуту, когда по полу к нам побежали серые нити. Геральт ругнулся и рубанул по ним мечом. Нити зашипели и превратились в змей. Раздувая кожаные капюшоны, они метнулись к навсею, силясь ужалить. Но Геральт оказался отменным мечником. Оружие в его руках слилось с воздухом, превратилось в разящие солнечные лучи, без пощады отсекавшие головы.
Соланж, разумеется, не терял времени даром и воспользовался магией. Его посох вновь заискрился и выпустил нечто вроде шаровой молнии. Воздух загудел и начал сгущаться в черную тучу. Криком привлекла к ней внимание Геральта. Похоже, того колдовство некроманта разозлило, иначе почему он принял боевой облик?
«Саланж!» – раздался то ли рык, то ли рокот волн, и в следующий момент Геральта надежно укутал красноватый щит. Он легко поглотил чары Соланжа и отразил их потоком синих частиц. Они, словно иглы, пронзили некроманта. Тот захрипел и повалился на колени. На пол звонко упала капля густой крови. Одна, затем еще одна. Как завороженная, следила за стремительно прираставшей лужицей.
Того, что случилось дальше, точно не ожидала. Соланж обмакнул палец в собственную кровь и начал выводить на полу незнакомые письмена. Повинуясь дурному предчувствию, рванулась к нему и ударила по руке. Рискованно, знаю, но зато не сработала магия крови.
Никогда не забуду лицо Соланжа, перекошенное яростью, абсолютно белое, похожее на маску, с впалым, будто у покойника, носом. На мгновение мне даже показалось, некромант мертв.
Цепкие пальцы дернули за ногу, повалив; низкий, глубокий голос приказал, завораживая: «Силой Ночи и Тьмы ты подчиняешься мне!» Я лежала и не могла пошевелиться, ощущая, как медленно, но верно погружаюсь в вязкую темноту. Лучом света в ней был голос Соланжа. А потом все оборвалось, дурман развеялся. Я очнулась в паре шагов от опутанного сетью матерившегося некроманта. От забористых выражений, которыми он щедро потчевал Геральта, розовели уши. Навсей не обращал на врага никакого внимания. Он быстро подхватил меня на руки и отступил к дверям столовой.
– Теперь держись, – шепнул Геральт и сжал один из амулетов на шее.
По тому, как завихрилось и загудело пространство, поняла: навсей активировал портал. Значит, они бывают разные и открываются тоже по-разному.
Носом пошла кровь. Неведомая сила попыталась вырвать из рук Геральта, но тот держал крепко. «Прости, – оправдываясь, шепнул он, касаясь губами уха, отчего оно чесалось, – у Соланжа сильная защита, я с трудом взломал. Поэтому тебя и тошнит: магия хозяина дома обратно тянет».