За гранью грехов
Шрифт:
А если и чувствует, то быстро сгорает.
«SINS» – это разрушительная сущность, что живет за счет тебя и пожирает изнутри, выпрыскивая при этом мощную дозу эйфории и лидокоина [1] .
Я просыпаюсь и резко выпрямляюсь на просторной постели, заваленной мягкими подушками. Далеко не сразу удается выбраться из-под одеяла и осознать реальность.
Протираю глаза сжатыми кулаками, ощущая, как все тело слегка лихорадит. Кости ломит, в голове – не мозг, а переваренная каша из
1
Лидокаин – лекарственное средство, местный анестетик и сердечный депрессант, используемый в качестве антиаритмического средства.
Я больше не в космосе. Вокруг нет звезд и комет, среди которых мне было так хорошо и легко, свободно.
Явь встречает меня роскошными апартаментами с огромными панорамными окнами, за чистой гладью которых, скрываются туманные верхушки небоскребов Манхэттена. Порывисто откинув одеяло в сторону, встаю с незнакомой мне и чужой постели. Поймав взглядом свою сумочку на прикроватной тумбочке, приближаюсь к ней и дрожащими руками ищу сигареты. Ни одной нет, даже в потайном кармашке не завалялось.
Заботливый ублюдок позаботился о моих легких.
Вплотную подхожу к окну и любуюсь открывающимся видом на зеленый «квадратик» Центрального Парка, обрамленного бездушными высотками, пытаюсь по частям восстановить события последних часов. Скорее всего, дней, потому что в наркотическом дурмане от таблеток я обычно блуждаю сутки, а потом постепенно прихожу в себя, валяясь в постели. Отходняк – самое жуткое в кайфе. Он всегда ощущается так, словно тебя выпинывают из рая и отправляют вариться в адском котле, где всем заправляет краснощекий и рогатый черт, постоянно ошпаривающий тебя колким веником в наказание за все земные грехи.
Грешить я давно не боюсь. Самый главный черт в моей жизни пришел по мою душу именно в тот самый момент, когда я была еще максимально невинна, юна, и максимально безгрешна. И где, скажите мне, в мире искать справедливость, после такого?
Нервно кусая губы, я разворачиваюсь спиной к стеклу, и, облокотившись на него, медленно выдыхаю. Стоит лишь прикрыть веки, как перед внутренним взором предстает до невозможности пугающее и столь же привлекательное лицо Дэниела Кинга.
Какого черта я встретилась с ним? Подписала какие-то бумаги? Вцепилась в предложенную им дозу, как дикая? Лишь поманить искусителю стоило.
Рассчитывала ведь, что после стольких лет воздержания – устою, справлюсь, выдержу, нос утру… но ни черта. Сейчас все по новой начнется, ломка не заставит себя долго ждать и приведет меня к его ногам.
Как долго я буду его марионеткой теперь, когда у него в руках есть пульт от моего управления?
– Привет, подруга. Ну и дичь ты вчера творила, – вздрагиваю всем телом, услышав чертовски знакомый голос. Распахнув веки, замечаю разгуливающую в растянутой мужской футболке девчонку, в которой узнаю Лиану – рыжеволосую актрису, с которой изредка сталкиваюсь в гримерной для массовки.
Беглым взором изучаю апартаменты, в которых сегодня проснулась: не сравнить с моим сараем в Квинсе, где постель приходилось делить с клопами, а завтрак с крысами. Да, жила я последние четыре года после развода в неприглядной квартирке в полной антисанитарии. Цены на жилье в Нью-Йорке кусаются, а зарплаты официантки едва хватает на то, чтобы отправлять большую часть из них в Польшу.
А не отправлять… я не могу.
В «королевском» жилье Кинга, разумеется, царит совершенно иная атмосфера. На этом начищенном до блеска паркете даже представить таракана трудно, не то, что когда-либо обнаружить. Кухня совмещена с просторной спальней и гостиной. Учитывая, что все пространство апартаментов построено в стиле лофта, я могу догадаться, что лестница у правой стены ведет наверх, в мини-спальню моей сожительницы. Не удивительно, что я не сразу обнаружила свою соседку, что с незатейливой улыбкой и широким зевком включает кофе машину, махнув мне двумя разными по цвету капсулами.
– Ореховый латтэ или ванильный мокко? – переминаясь с ноги на ногу и игриво виляя бедрами, интересуется Лиа.
– Что ты тут делаешь? – быстро преодолевая расстояние, между нами, дерзко отвечаю я, одномоментно выхватывая из ее пальцев второй вариант капсулы.
– Я твоя соседка по комнате. И я здесь живу.
Спасибо, капитан очевидность. Без вас бы не догадалась.
– И тоже работаю на Кинга, – дополняет Лиана, как только я демонстративно возвожу глаза к потолку.
Девушка, с которой я ранее сталкивалась на пробах, тоже работает на Дэна и будет жить со мной? Совпадение? Не думаю.
– Так ты следила за мной все это время? – небрежным движением включая кофе машину, в лоб задаю вопрос я. Если она не ответит мне правду, я просверлю на ее милом личике аккуратную дырку. Невербальным излучением своей ненависти.
– Нет. Делать мне нечего, – скрестив руки на внушительном размере груди, Ли занимает оборонительную позицию и кидает на меня такой надменный взгляд, на какой способна только рыжеволосая девушка. Весь ее внешний вид говорит о том, что она – саблезубая лисица, которая привыкла спасать свою роскошную шкуру неуловимой хитростью и ловкостью лап. – Просто так вышло. Что здесь такого?
Пробую на вкус кофе, как раз в тот момент, когда наши настороженные взгляды встречаются. В этом мире ничего не бывает «просто». Когда-то я тоже подумала, что мне «просто» по счастливой случайности предложили поработать в Гонконге.
– Так, все понятно. Ты – его верная псина. Я умываю руки, – резко выплескивая остатки горячей безвкусной жидкости в раковину, я порываюсь за своей сумкой.
Я больше ни секунды не намерена в этом театре участвовать. Очевидно, что с самого начала все идет по его больному плану, и куда заведёт – даже Дьявол не знает.
– Что ты сказала? – Лиана цепляется цепкими пальчиками за ткань моего платья-футболки, от чего ее ворот болезненно натягивается на горле и заставляет меня резко затормозить. – Успокойся, Ри. Я не желаю тебе зла.
– Мне плевать, я просто не хочу больше здесь находиться, – озлобленно рычу я, дотягиваясь до столешницы и скидывая с нее чертову кофе машину. Техника с жутким лязганьем и грохотом падает на пол, но легче мне не становится. Будь моя воля, я бы разгромила все, что принадлежит этой семейке.