За гранью мира. Купол
Шрифт:
Постепенно наша странная связь превращалась во что-то совершенное иное. Теперь я не могла заснуть, если вечером перед входом в нашу с Рином комнату замечала в дальнем конце коридора блеск темных глаз. Аран словно провожал меня ко сну, иногда в темноте я могла рассмотреть, как его губы шевелятся, и была уверена, что в этот момент он шепчет: «Спокойной ночи, Тари».
Я улыбалась ему в ответ, также желая ему сладких снов. А потом падала в постель и не могла уснуть, ожидая возвращения своего «жениха».
— Сначала я просто наблюдал за тобой, —
Я дернулась, стараясь вывернуться из кольца его рук, но Аран лишь сильнее сжал объятия, рискуя сломать мои ребра. Его речь ускорилась, стала более страстной, дикой и сбивчивой. Он перескакивал с одной мысли на другую. А я хотела лишь одного — чтобы он замолчал.
— Спустя пару дней я уже знал, что и как сделать, где поставить сети, как касаться тебя, как переключать внимание с этого маленького ублюдка на себя, как заставить все твои мысли, все твои чувства, столь невинные и столь страстные, обратить ко мне. Я мечтал разбить тебя на его глазах как хрупкую статуэтку.
Я молчала, лишь сильнее напрягая мышцы и стараясь вывернуться. Но Аран будто знал, предвидел любое мое движение и пресекал его, вынуждая меня отступать, замирать, прислушиваться снова и снова.
— Я не понял, когда этот дикий водоворот ненависти и зависти закрутил меня, перевернув мои чувства с ног на голову, когда ненависть к Ринару превратилась просто в ревность, когда желание разрушить тебя, показав ему всю твою хрупкость, превратилось в желание отобрать, завладеть тобой навсегда. Присвоить тебя. Окружая тебя собой, своими стремлениями, желаниями, мечтами, я терял себя… в тебе…
— Аран, хватит, прекрати! — Я наконец нашла в себе силы, чтобы попытаться остановить его, заставить замолчать и не разрушать тот хрупкий мир, что возник между нами.
— Тшш… — Он чуть встряхнул меня и неожиданно толкнул спиной вперед, прижимая к стене, затем склонился ниже, заглядывая в мои глаза. — Я хотел разбить, разрушить тебя так, как уничтожили когда-то меня, хотел превратить тебя в такой же гниющий, полный ненависти и зависти труп, как и я. Считал, что все, к чему я прикоснусь, будет предано тлену, но ты… Твои искренние чувства… они… они дали жизнь чему-то глубоко внутри меня, чему-то такому, что я считал уже давно уничтоженным…
— Прекрати говорить все эти слова!.. Хватит!
— Нет, перед тем как… я должен сказать! Пусть ты меня больше никогда не захочешь видеть или слышать, я буду знать, что сказал… я… я планировал… я знал наперед, как сделать тебя своей и… да, я сделал и наслаждался победой, как сам думал… Наслаждался, пил как вино твою любовь, купался в твоем обожании… Видел, как твоя невинная, но при этом отчаянная влюбленность в Ринара трансформируется в любовь… ко мне… Я хотел остановиться… Просто сломать тебя, кинуть исковерканной куклой ему под ноги… слепой идиот… ведь я видел, как он относится к тебе, видел, с каким пренебрежением он кидает тебя мне в руки, словно подачку голодному псу…
— Молчи….
— Нет, Тари, ты помнишь тот день? Помнишь, как десятки раз до того самого утра просыпалась в моих объятиях? Как целовала меня вечерами, стоя у двери вашей с «ним» спальни, а потом, под покровом ночи, пробиралась в мою комнату? И я помню… И проклинаю себя за то, что позволил тогда забыть… забыть свою ненависть и отчаяние, забыть… и поверить в ту сказку, в которую ты обратила мой мир…
— Все эти слова… они ни к чему теперь… делают только хуже! — воскликнула я, отталкивая от себя Арана.
Мое лицо пылало, плечи вздрагивали, а грудь вздымалась на каждом яростном вдохе.
— Я помню каждую минуту моего прошлого, Аран. Помню каждый твой взгляд, каждое твое прикосновение. Помню ту минуту, когда осознала, что меня тянет к тебе, что я хочу находиться рядом с тобой… Помню, как ты меня целовал, как… как…
Я прикрыла ладонью глаза, пряча выступившие слезы.
— Я помню все. И как Ринар взял с меня слово никому не говорить о нашей с ним договоренности, и как ненавидела себя каждую секунду, что была вынуждена скрывать от тебя правду… Ты хотел отомстить тому, кто увел у тебя невесту… сделать с ним то же самое, что сделал он. Ты исполнил свое желание, но превратился в чудовище, Аран…
Мэхор дернулся от моих последних слов как от удара. Отшатнулся, вжимаясь спиной в каменную стену напротив.
— Но Рин был большим чудовищем, чем ты… Ведь он все видел… Привез меня, глупую, слепую дурочку, что до самого конца была ему отчаянно преданна… Играл нами словно куклами, заставляя поступать так, как хотел того он сам… Ждал, а потом, когда ты уже готов был отпраздновать победу, просто рассмеялся тебе в лицо, бросив меня к твоим ногам как дешевый приз…
— Тари… я был слеп… После того как ты… после того утра, когда нашу связь раскрыли… Когда Рин кидал все те слова, называя меня идиотом, когда насмехался надо мной, раскрывая ваши истинные отношения… Тари… я наконец испытал облегчение…
— Что? — Я непонимающе уставилась на него.
— Вздохнул с облегчением, когда понял, что не отнимаю тебя у него. Когда осознал, что ты никогда не была его… Понимаешь?
— Нет…
— Тогда я понял, что по воле высших не стал последней тварью, отобравшей невесту у брата… пусть я был лишь его марионеткой… пусть играл по его правилам… Но я остался в каком-то смысле чист перед ним…
— И что, — я издевательски хмыкнула, не сумев сдержать обиду, — тебе стало легче?
— Нет… — он мотнул головой и отвернулся. — Но… я понял, что не успел стать такой же циничной тварью, как он… Не стал хуже него…