За гранью приличий

Роча Кит

Но не ошибку ей хотелось повторить, поэтому Ноэль постаралась оттолкнуть предвкушение и сосредоточиться на своих словах.

— Далласа здесь нет. Ты можешь мне показать?

— Конечно, может. — Лекс закрыла за собой дверь и улыбнулась Ноэль. — Я знаю, где наручники и цепи.

Наручники и цепи.

О да.

Сейчас она была пьянее, чем прошлой ночью — пьяна от возможности иметь все, что хотела. Улыбаясь, Ноэль широко развела руки на спинке скамейки, кончики пальцев были в сантиметрах от колец.

— Тогда,

возможно, тебе стоит показать мне.

Лекс вытащила два кожаных наручника и толстую цепь из ящика прикроватного столика и подошла. Она наклонилась, чтобы поцеловать Джаспера — розовый язычок мелькнул вспышкой — и стащила лифчик с Ноэль.

— Мы не хотим порвать это.

Ошеломленная внезапным всплеском эмоций, Ноэль позволила Лекс надеть наручники на руки. Зрелище другой женщины, целующейся с Джаспером, должно было заставить ее ревновать. Может быть, так и вышло, немного, но не настолько, чтобы заслонить другое ощущение.

Возбуждение. Принадлежность.

Она хотела, чтобы они поцеловались. Целовали друг друга, целовали ее — ведь один заводит ее так же горячо, как другая, никто не останется не у дел. Не в этот раз.

Лекс отбросила лифчик и встала, ее руки скользнули по спинке скамейки, но она не двигалась, пока Джаспер не сказал:

— Потрогай ее, прежде чем надеть наручники.

Лекс подняла руки к лицу Ноэль, а Джаспер опустился ниже, стаскивая с нее джинсы до конца.

Ноэль вздрогнула и встретилась глазами с Лекс.

— Поцелуешь меня?

Лекс откинула голову назад и провела большим пальцем по нижней губе Ноэль, прежде чем лизнуть ее. Чувственный шок длился всего мгновение, прежде чем сменился большим — прикосновением языка Джаспера к нежной коже спины.

— Да, — прошептала Лекс и поцеловала ее, открыв рот. Влажное тепло и привкус ликера — Ноэль застонала в рот Лекс, когда Джаспер освободил ее от ботинок и джинсов и широко раздвинул ноги.

Он положил руку на ее киску, скользнул пальцем по клитору, и Ноэль вскрикнула в рот Лекс, когда толчок удовольствия пронзил все ее тело. Это было слишком, слишком быстро — такое подавляющее ощущение, что Ноэль ухватилась за спинку скамейки и дернулась, чтобы уклониться от прикосновения.

Джаспер подтолкнул ее вперед твердой рукой.

— Привяжи ее.

Лекс прервала поцелуй и пристегнула первую манжету на запястье Ноэль.

— Почему ты выбрала скамейку? — тихо спросила она.

— Она была ближе… — Ноэль дернула за цепь, когда палец Джаспера снова коснулся ее клитора. Звук был захватывающий, скрежет железа и поцелуй скользили по коже. Ноэль взвизгнула и тщетно попыталась вырваться из рук Джаспера. — Я выбрала ее не специально.

Лекс застегнула вторую манжету и провела по ней большим пальцем.

— Если тебе понравится, тебе будет хорошо. Так хорошо. — Она сделала шаг назад и начала расстегивать рубашку.

Это было не шоу, не так, как когда Лекс танцевала на сцене, но Ноэль не могла оторвать глаз. Ткань дразнила, обнажая смуглую кожу, плоский живот, мягкие выпуклости.

На ней не было лифчика. Обнаженная до пояса, Лекс придвинулась ближе, пока один сосок не оказался у рта Ноэль. Джаспер протянул руку, сжал пальцы на поясе юбки Лекс и потащил ту вниз по ее бедрам.

Не устный приказ, но тем не менее приказ. Ноэль с любопытством провела языком по соску Лекс. Он затвердел под ее прикосновением, и еще больше, когда она обхватила его губами и стала сосать.

Джаспер убрал пальцы от клитора Ноэль, чтобы засунуть в нее два. Растягивая, но не проникая глубоко, только до первого сустава.

— Покажи мне свой язык. Я хочу посмотреть, как ты ее лижешь.

Ей было слишком приятно слушать, как Лекс удовлетворенно стонет, и ей нравилось, как рычал Джаспер, когда она бросала ему вызов. Игнорируя болезненные требования тела, Ноэль сделала паузу, чтобы сказать:

— А я занята, — прежде чем снова поймать сосок Лекс, на этот раз с грешной улыбкой.

— Лекс?

Она задрожала и застонала, даже выгнула спину под пристальным взглядом Джаспера. А потом повернула руку в волосах Ноэль и дернула ее голову в сторону, заставив открыть рот.

Это было больно, больно в хорошем смысле — это началось как боль и растворилось где-то между ее мозгом и лоном, где внутренние мышцы сжали пальцы Джаспера, когда все ее тело пронзила долгая судорога.

Когда-нибудь Ноэль спросит, была ли она наградой, частью игры и чем-то, чем они наслаждались так же, как и она. Однажды, когда не будет плыть на волнах возбуждения и послушания, закрыв глаза и приоткрыв губы.

— Тебе это нравится, не так ли? — Голос Лекс был полон похоти.

Риторический вопрос. Так должно было быть, потому что слова еще не замерли в воздухе, а Джаспер уже загнал пальцы глубоко в Ноэль, полностью, резко войдя в нее.

На этот раз не было ничего, чтобы заглушить звук ее криков и удара металла по коже, когда Ноэль попыталась приподняться. Лекс держала цепь крепко, а рука Джаспера сжимала бедра.

Нет пути отступления, нет спинки, за которую она могла бы ухватиться — Ноэль оставалось только дергаться, пока пальцы хозяйничали внутри, двигаясь в ритме, который не имел никакого смысла, пока Джас не нашел внутри нее точку, которая заставила ее захныкать и дернуться еще сильнее.

Ноэль не слышала, как открылась дверь, но низкий смешок Далласа пронесся над ней.

— Ты уже показал ей скамейку, но не потрудился связать ноги? Лекси, милая, дай мне веревку. Шелковую.

— Я не знаю, где она, — лениво сказала та.

— Обманщица. — Его ответ был легок, но рука, схватившая Лекс за волосы, была жесткой, и Ноэль подумала, что хватка Лекс в ее волосах в сравнении с этой кажется нежной. Он подтянул ее к себе с грубостью, которая заставила сердце Ноэль забиться, а Лекс — зажмуриться. Потом лизнул раковину ее уха. — Шелковая веревка, Лекс. И, возможно, жемчуг тоже. Ты знаешь, какой.