За гранью разумного
Шрифт:
В итоге Аарон произносил два слова, я озвучивал, глядя как сначала темнеет, потом светлеет лицом Самуил Моисеевич. Все-таки чуждый нам язык. После завершения не столь уж длинной фразы осталось ощущение, что ложку песка съел.
– Извините. – прокашлялся я и отрывая Самуила от романтических грёз, куда он впал после того, как я договорил-таки фразу – А можно водички?
– Что? – очнулся Самуил – Водички? Да-да. Сейчас.
Дядя Аарона произвел какие-то манипуляции у стола и дверь в кабинет открылась. В проеме стоял шкафоподобный детина с недобрым выражением на узколобом
– Сёма, принеси нам минералки. – произнес Самуил и, проследив как детина молча удалился, обратился ко мне: – Таки что вас привело, вернее, из-за чего Аарончик, поперхнулся, привел вас ко мне?
– Из-за этого. – порывшись в рюкзаке, я выложил на стол кирпичик золота.
– Интеррресно. – грассируя, произнес дядя Аарона и откинулся на спинку кресла – Почему ко мне?
– Деньги нужны срочно. – пояснил я – Ломбарды – не вариант, там паспорт светить надо. Всякие скупки – ментовские осведомители, как мне объяснили. А за этим, да и за остальным есть криминальный след, так что…
– Криминальный? – встрепенулся Самуил.
– Успокойтесь. Те, кто знал об этом золоте, уже давно перед Всевышним ответ держат. Живых не осталось. Но некоторые изделия могут проходить по уголовным делам, так что только в переплавку. – сбоку протянулась лапа и поставила передо мной бокал минералки. Сема. Ппц он бесшумный. Я аж вздрогнул.
– То есть, это еще не всё? – Самуил посмотрел на меня.
– Не все. – подтвердил.
– Тогда доставайте ваш товар и, таки, давайте на него посмотрим.
– Принципиально, вы готовы взять его? – уточнил я.
– Если Аарончик приводит клиентов даже с той стороны света, значит он уверен в поставщике. Так что – да.
Вытащил весь товар на свет из рюкзака. Поцокав языком, Самуил сразу сказал, что с камнями могут быть проблемы, ну да Аарон предупреждал. Нас и презренный металл устроит. Велев всё убрать в рюкзак. Дядя Аарона заметался по квартире, облачаясь из пушисто-домашнего в деловое-строгое. Для меня, школьника, на секундочку, это тоже была магия. Бытовая магия.
Секунду – и он недовольно орет в ванной комнате. Вторая секунда – орет в гардеробной. Третья – готов к выходу. Сука, КАК? Я только кроссовки натягивал. А тут Самуил Моисеевич во всем парадном. И два шкафа за плечами.
– Ну что, готов, малец?
Поездка в банк, проверка, перерасчет… Два черных джипа сначала до адреса к супруге бандита… Потом к тете Лене. Всё это как-то смазано осталось в памяти. Очухался только на кровати. Когда противные вороны затеяли спор…
– Это что?
Подсунутая под нос разлохмаченная пачка баксов конечно же подсластила расставание с царством Морфея, если бы не демон, в виде отца, на другом конце.
– Что это?
– Кар? – подтвердило злобное пернатое за окном.
– Хоссподи… Сколько время?
Глава 3
– Восемь утра. – отозвался папа – Ты мне ничего рассказать не хочешь?
– Сейчас –
Выйдя из ванной комнаты, я увидел в кухне отца, готового к китайской чайной церемонии для двоих учитывая местный размах. То есть и омлет, и бутеры с колбасой. Плотно позавтракав и потягивая свежезаваренный чай, мы пучили друг на друга глаза через коротенький стол. Тянуть дальше смысла не имело.
– Мама? – спросил я.
– Уехала по делам. – ответил батя.
– Слава богу. Не хотелось бы опять по психиатрам бегать. – выдохнул я.
– Тоже так подумал… – поддержал батя.
Когда я был мелкий и ходил в младшие классы, один урод избрал меня своей мишенью для издевательств. Всего на год старше. Это когда становишься взрослым, то для тебя лет пять-десять – ничего. Ровесник. Когда ты мелкий, разница в год – это уже серьёзная ступень. Десятилеткам старшеклассники кажутся ппц какими взрослыми. А тридцатилетние взрослые – убеленные седыми волосами мудрецами, которым место уже на погосте.
И вот такое говно из старшего класса повышенной плотности, а именно толстое, решило за мой счет поправить свое чувство важности. Не бил. Нет. Но то подзатыльник отвесит. То поджопник, в ржании окружающих своих подручных. Содрать рюкзак… Ну и так далее. Может быть я бы и дальше терпел, тем более по молчаливому соглашению никто взрослым ничего не говорил. Никто «крысой» первой не решался стать, тем более тут сынок завуча фигурирует. Потом прорвало конечно… Но это потом.
Но в очередной толчок я сбил маленькую, то ли первый класс, то ли второй, и ее удар виском об батарею отопления остановила только моя ладонь, которой я обнял девочку. С тех пор я не помню… Очевидцы говорят, что с визгом накинулся на толстого, бил руками и ногами, повалил на пол и откусил нос.
Врут, наверное. Ничего такого я не помню. Последствия были. Ооо!!! Еще какие. В нашем заведении учились дети совсем не последних людей города. И если родители этого хряка попытались чо-то там возбухнуть, то тут же поникли под обвинениями окружающими. Тут же как – открыл немножко краник – сразу цистерна дерьма вылилась. Вспомнили всё. Да и девочка та оказалась внучкой не совсем последнего человека в городе. Короче, пипец поднялся нефиговый.
Не знаю, как другие, но мне это вылилось в бесконечные походы по врачам. Сначала нормальным врачам, психиатрам, которые присоединяли всякие приборы на голову и особо не болтали. А потом психологам, которые любили больше попиздеть. Что мне конкретно не понравилось. Если мне что-то не нравится я готов поделится со своими близкими, а не с непонятной теткой.
В итоге я поимел погоняло «Бешенный» и… батю… Папа-врач был против этих недо-врачей. Мне легче с ним было переговорить тогда. Тем не менее, меня сначала свинтилили в секцию по боксу, где мне мигом сломали нос. Не специально. Это было так… В процессе, так сказать. Вернули на место и тут же своротили повторно. После чего родители решили секцию сменить. Хотя я и был против. И время от времени захаживал к нашему Базаветычу на тренировки, где меня от души колотили. Ну и я отмахивался, по мере сил и способностей