За гранью времени. Курская дуга
Шрифт:
Везденецкий отошел подальше от угла, и, когда в свете луны показалась немецкая морда с каской на голове, даже не шевельнулся. Ганса ничего не напрягло. Он спокойно шагнул в темноту, и услышал хруст собственного позвоночника, когда Везденецкий перебил ему хребет, мощно ударив по шее ребром ладони. Он ловко сунул палец в спусковую скобу "МП-50", чтобы фриц рефлекторно не нажал на спуск, поймал ослабшее тело и аккуратно опустил его на снег.
— Эй, ты где там застрял?
— Тут кошки не поделили дохлую рыбу, — хрипло отозвался Везденецкий. — Проклятие! Кажется,
— Бегом сюда!
К счастью, форма на Везденецком была такая же, как у убитого фрица. Он взял обновленный "МП-50", надел каску, и снял с пояса убитого врага пару ручных гранат, заранее скрутив крышки с полых деревянных ручек. Опустив голову так, чтобы на лицо падала тень, он зашагал к посту. Фриц сразу почуял: что-то не так, и именно в этот момент нужно было бить тревогу. Но он колебался, слабо доверял интуиции, за что и поплатился жизнью. Везденецкий вырвал из ножен штык-нож и вогнал лезвие фрицу в основание подбородка.
Фриц не успел захрипеть, нож сразу поразил мозг, но на всякий случай надо было зажать противнику рот ладонью. Оставив позади мертвое тело, Везденецкий выглянул из-за арки, оглядев территорию парка. Забавно, но что в будущем, что в прошлом, внутреннее убранство почти не менялось. В будущем растительность была гуще, да зданий с пристройками побольше.
Круглый пятак центральной площади, неподалеку двухэтажный барак, построенный на скорую руку и приходившийся, по всей видимости, жильем герру Вагнеру. Полумертвая рассада редких каштанов с абрикосами на заснеженных лужайках. Парк сам по себе был небольшой, но преодолеть жалкие десятки метров, в данном случае, та еще задачка.
Не сказать, что немцы крепко охраняли Вагнера, но они не скупились на колесный броневик с пулеметной башенкой. Он фарами высвечивал четверть территории парка, рокотал мотором на холостых оборотах, а рядом с ним бдел отряд пехотинцев. Пешие патрули тоже в наличии — немцы парами расхаживали по тропинкам, вдоль двухметрового каменного забора и рядом с бараком. Точно определить численность противника трудно, но на стороне врага однозначный численный перевес. Навскидку человек двадцать, но могло быть больше, в тени и бараке.
Тяжеловооруженных бойцов не было, как и Черных штурмовиков. Видать, не такая большая шишка, этот Вагнер, чтобы выделять ему в помощь элитное спецподразделение. Хорошо, да вот только Везденецкий обнаружил одну проблему. Все пехотинцы были вооружены "МП-50" с ампулами, которые, возможно, как-то странно влияли на патроны. Он спрятался за аркой, извлек магазин из "МП-50", и, коснувшись пули кончиком пальца, обжегся. Обожгло сильно, пришлось крепко стиснуть зубы и вдохнуть, чтобы не вскрикнуть от боли.
"Черт, — думал Везденецкий. — Для меня эта пуля что серебро для оборотня. Хреново дело."
И действительно. Теперь в режиме Бога не повоевать, а значит, малейшая ошибка могла привести к гибели. Может быть такая пуля и не пробьет кожу, но если от скромного прикосновения захотелось взвыть, то что будет в случае попадания на сверхзвуковой скорости? А если очередью по ребрам получить?
— Аля-я-я-р-м! — со стороны дома, где прятался Везденецкий, загремела автоматная очередь, пущенная в воздух.
Везденецкий стиснул зубы, разглядев пеший патруль рядом с телом убитого в переулке фрица. "Сука! Вот ничего и никогда в жизни не идет по плану!" — пронеслось у него в голове. Теперь, из-за криков и выстрелов, осиное гнездо всполошилось. Броневик тут же взревел мотором, в сторону арки повернулась пулеметная башенка, а немцы вскинули оружие. Ни в коем случае нельзя было упускать Вагнера. Если Везденецкого не прикончат, то Вагнер может скрыться где угодно и на какой угодно срок, а с ним было связано много незаконченных дел.
Сразу по Везденецкому стрелять не стали. Пеший патруль узнал в нем своего, чем Везденецкий и воспользовался, полоснув по двум фрицам в переулке из "МП-50". Кучность стрельбы была убедительной, так что фрицев разворотило как мексиканскую игрушку со сладостями, пиньяту, правда посыпались из них отнюдь не конфеты. В воздухе, над убитыми фрицами, растянулось трехметровое облачко из кровавой пыли.
Стрелок в броневике Везденецкого заметил, и долбанул по нему из пулемета. Пули просвистели перед носом, выбили из арки крупные куски штукатурки, бетонная крошка брызнула в щеки. Уходить нельзя, но и нырять во двор парка тоже. Под перекрестным огнем Везденецкий быстро умрет, потому требовалась другая тактика.
Сердце замолотило в груди будто каблук хореографа, исполнявшего танец фламенко. Везденецкий рванул вдоль забора, но останавливаться и не думал, потому что позади взрывались брошенные немцами ручные гранаты, разбивавшие шрапнелью стены и окна. Осколки били Везденецкого в спину, но не могли свернуть его с ног. Немцы на рожон лезть не спешили. Поумнели немного, поскольку слышали, что был на стороне партизан какой-то уберменш (сверхчеловек), которого пули не брали.
Фриц ожидаемо показал половину лица из-за угла, выглядывал очень осторожно, чтобы проверить, удалось ли подорвать противника. Как он удивился, когда Везденецкий схватил гранату, резко выдернул шнур из рукоятки за фарфоровое кольцо и швырнул к арке. Граната на боевом взводе упала фрицу прямо под ноги, у него было секунды три на бегство, но вместо этого он рухнул на нее грудью, чтобы прикрыть товарищей, толпившихся сзади. Бежать ему всё равно было некуда, и укрываться негде.
Прогремел взрыв, подняв густое облако снега, в котором кружились лоскуты разорванной немецкой формы.
Везденецкий ждать не стал, бросил вторую гранату следом, но уже не к арке, а за забор. Немцы точно не застыли на месте и разбежались по укрытиям. В глубине парка хлопнул взрыв, послышались вопли раненых и убитых, осколки застучали по забору. Везденецкий рванул прочь от периметра, заметив оставленный на повороте дороги армейский внедорожник "ГАЗ".
Стояла машина очень удобно, около обочины, которая была склоном под низким углом.