За гранью времени. Курская дуга
Шрифт:
— Я могу подумать? — соглашаться Везденецкий не собирался, но ему хотелось выиграть немного времени.
— Нет, — рассмеялся Веббер. — Я же не идиот. Мне известно, на что ты способен, Саша. Что бы ты не задумал, можешь сразу об этом забыть. Если откажешься, я буду морить тебя голодом и заставлять смотреть на то, как умирают твои товарищи. Сейчас ты здоровый и здравомыслящий мужчина, но пара сотен последовательных инъекций сделают из тебя неандертальца.
Тут и думать нечего. Предложение Веббера определенно было фальшивым. Веббер наверняка знал о патриотичности любого хроно-диверсанта. Согласие только развяжет
— Согласен, — усмехнулся Везденецкий.
— Я уже знаю, что ты увидел в предложении шутку, — мрачно проговорил Веббер. — В течении двух недель ты станешь овощем. Я бы с удовольствием прикончил тебя, но тогда, увы, драму гибели фюрера нельзя будет разыграть. Мне нужен лишь козел отпущения. Ох, — Веббер посмотрел на циферблат ХКМ. — Время ужина. Не скучай, Саша.
Веббер ушел, оставив после себя чувства злости и ненависти. Если Менгель продолжит подавлять "ВБ-1" инъекциями, то выбраться из ловушки вагона не получится. Ну и как теперь действовать? Цепи прочно держали руки, прочно ноги, головой не получалось двигать. При Везденецком остался только дар речи, и каким-то образом его нужно было применить. Например, использовать приемы нейро-лингвистического программирования, но против Веббера они бесполезны. Патоген оборонял мозг фрица против психического воздействия точно так же, как и мозг Везденецкого, однако сам Веббер мог не знать об этом.
Оставалось надеяться, что кто-то придет, и в тот же вечер Вагнер любезно решил нанести Везденецкому визит.
Глава 9. Попытка бегства
Вагнер оставил дверь открытой.
В вагоне царил холодный полумрак, пахнувший машинным маслом и ледяным наростом, покрывшим стены.
Снаружи рокотал немецкий бензогенератор, в свете тусклой настенной лампы, робко освещавшей вагон из депо, искрились снежинки. До того, как Вагнер пришел к Везденецкому, за кирпичными стенами слышались крики узников, отборная немецкая ругань, лай сторожевых собак и редкие звуки выстрелов.
Вагнер и Везденецкий так сильно сосредоточились друг на друге, что какофония смерти снаружи хоть и звучала, но как-то проходила мимо ушей. Везденецкий продумывал структуру программирующей фразы, а Вагнер гадал, какого черта к самому обычному, на вид, пленнику, Веббер относился будто к неугодному младшему брату.
— Что в тебе такого особенного? — выдохнув облачко пара, спросил Вагнер на немецком. — Под тебя пришлось выделять депо, пришлось выделять ценный вагон и экранировать его броней, пришлось заковывать тебя в локомотивные цепи…. Не могу взять в толк, что в тебе такого, и что скрывает от меня Веббер?
— А если я скажу, что Веббер решил прикончить фюрера, и я играю в этом не последнюю роль?
— Это ересь, — поморщился Вагнер. — Веббер является доверенным лицом фюрера и предан рейху так же, как я.
— А тебе ничего не кажется странным? Ну, и во мне, и в нем.
Вагнер никогда бы не сказал об этом в слух, но в Везденецком его поражало многое. Например, отменная физическая форма, которую тому удалось сохранить не взирая на стрессовую ситуацию и голод. За несколько дней Везденецкий и крошки не съел, был искупан в холодной воде, но выглядел здоровым. Кожа румяная, на губах ни капли носовой слизи, глаза белоснежные, без единого лопнувшего
Везденецкий сдержал ухмылку, поняв, что Вагнер задумался и теперь доступ к рептильной части мозга был открыт. Оставалась парочка мелочей. Везденецкий вдохнул побольше воздуха и нарочито чихнул, заставив Вагнера вздрогнуть.
— Вот! — Вагнер потряс указательным пальцем, выдав фразу, не имеющую отношения к разговору. Это было сигналом, что уловка сработала. — Все-таки, ты способен заболеть.
— Это временно. Зачем вы пришли, гер комендант?
Вагнер задумчиво подул на металлическое изголовье трости, и деловито протер ее рукавом.
"Да-да, скотина. Дыши почаще. Думай, шевели мозгами" — злорадно думал Везденецкий. Зрение Везденецкого было куда острее, чем у Вагнера, потому Везденецкий видел, как в тусклом свете поблескивали микрочастички слюны, пораженные Вирусом Баумана.
Вагнер вдохнул, втянул в себя облачко, но не заметил этого. Не всякую функцию "ВБ-1" могла подавить инъекция. Даже в полусонном состоянии вирус спасал Везденецкого от холода, и с тем же успехом имел возможность поражать нервную систему любого врага, кроме Веббера.
Другими словами, Везденецкий мог становиться намного убедительней в глазах врага. Сейчас, когда в мозге Вагнера шла интенсивная умственная работа, впору было внушать фрицу новые идеи.
Идеи о смерти фюрера и возможности спасти его.
— Я знаю, что ты хочешь стать героем для одного рейха и для одного фюрера, — изрек Везденецкий программирующую фразу. — У тебя будет такая возможность, если ты позволишь мне сбежать и окажешь в этом содействие.
— Что ты сказал?! — взорвался Вагнер, но по глазам было видно, что в голове его произошли изменения. Знаете, такая неуловимая дрожь, сигнализирующая о том, что человек уличен в обмане или обрел новые знания. — Да как ты смеешь! Я…. Я… — Вагнер подвис, будто перегруженный компьютер, но затем его взгляд снова обрел ясность.
Веббер возник на пороге, словно водяной, выскочивший из болота.
— Что вы здесь делаете, гер Вагнер? — Веббер пристально глянул на Вагнера. — Кажется, я запретил вам посещать его.
— Простите, гер Веббер, — стушевался Вагнер. — Меня настолько раздражает этот мерзкий русский, что захотелось увидеть страх в его глазах.
Не сдал. И не заговорил о гипотетической смерти фюрера. Может не полностью, но его мозг уже был поражен идеей, внушенной Везденецким. Вагнер задумался: "Может, русский не врет? Может, гер Веббер действительно задумал покушение на фюрера? Они, с этим русским, оба странные, — Вагнер вспомнил вопрос Везденецкого. — Одного не берет ни голод, ни мороз, второй возник не пойми откуда и уже стал первым советником Гитлера. Занятно это, занятно".
— Прошу вас уйти, — потребовал Веббер, не отводя взгляда. — И больше тут не появляться, — Веббер подошел к Вагнеру, и смахнул с его плеча упавшую снежинку. — Ради вашей же безопасности, гер Вагнер.
— Слушаюсь, — отсалютовал Вагнер, и спустился по трапу в депо.
— Что ты с ним сделал, Саша? — сощурился Веббер.
— А я могу что-то с ним сделать? — Везденецкий демонстративно шевельнулся, звякнув цепями. — Мне теперь и назойливую муху не убить.
— Ясно, — отрезал Веббер и скрылся из вида.