За гранью зеркал
Шрифт:
Вынырнув из своих мыслей, я подумал о Жене, какого ей сейчас, если я — взрослый, побитый жизнью, человек, схожу с ума от раздирающей боли, то как же справится она? Нужно найти и поговорить с ней.
Женю я нашел на поляне, она сидела спиной ко мне и гладила Кисточку. Я подошел ближе и предложил поговорить.
Больно было видеть, как она изо всех сил пытается сдержать слезы на итак красных и опухших глазах.
Подумав о том, что Жене легче будет забыть о запретных теперь для нас чувствах, сказал, что могу переехать и дать ей возможность прийти в себя, не видя каждый день друг друга. Но девушка
От этой просьбы мое сердце сжалось еще сильнее. Такая маленькая, нежная, беззащитная девочка, за что ей такое испытание. Даже мое очерствевшее сердце обливается сейчас слезами, а какого ее невинной душе.
Я решил, что сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Жене пройти этот этап жизни. В любом случае мы родные люди и должны быть рядом. Мы справимся со всем вместе.
Мы просидели на поляне до самого обеда, пока за нами не прибежал Малек. О многом говорили, Женя спрашивала о детстве, но ничего из того, что я рассказывал она не помнила.
За время разговора мы оба успокоились и, не сговариваясь, решили вести себя так, будто не было между нами вчерашнего дня. Будто не целовал я ее у того несчастного дерева, и не наслаждался мягкими податливыми губами в седле по пути домой.
На обед шли, улыбаясь, наблюдая, как Малек играет с Кисточкой. Но на душе у обоих был камень, который давил с неимоверной силой. Насколько же хватит нашей выдержки?
Глава 27
Всю последующую неделю я провела рядом с Вереей. Мы закончили справочник лекарственных растений и сбор весенних трав.
— Можно сделать перерыв на несколько дней, — сказала Верея, — У тебя есть пока время заняться своими изобретениями или попрактиковаться использовать свой дар.
Я решила изучать свою силу, тем более Кисточка все время крутилась рядом и таскала за мной зеркало, при каждом удобном случае пихая его мне в руки.
Кстати, я вернула себе образ парня, потому что местные не поняли бы подобных изменений, да и нам с Эдрианом так проще.
Эд тоже был рядом все это время, мы не избегали друг друга, даже больше стали разговаривать. Мы тянулись друг к другу, но должны были сдерживаться и ограничиваться обычным общением.
Но я не могла запретить себе любоваться им украдкой, наслаждаться его голосом и восхищаться его силой.
Наши разработки пользовались спросом, заказы приходили в основном из города. Так что у меня скопилась уже некоторая сумма. Надо будет заняться запасами на зиму. Еще я подумывала над созданием холодильника, уже наступило лето и хранить продукты станет сложнее. Надо будет обсудить с Эдрианом.
Сегодня мы с Кисточкой закрылись в моей комнате, чтобы попробовать использовать мой дар. Я взяла зеркало в руки и оно сразу увеличилось в размерах, но все равно было еще маленьким, для того, чтобы войти в него. Тогда я поставила его на пол и представила, что хочу попасть на ту полянку, где мы с Эдрианом останавливались на обед, и где он так неистово целовал меня.
Не знаю почему я выбрала именно это место, оно первое всплыло в памяти, но в зеркале спустя мгновение отразилась именно та поляна, а само зеркало стало размером с меня. Кисточка фыркнула и притулилась
— Красавица моя, конечно, ты пойдешь со мной, — заверила ее я и, положив руку на шею животного, перебирая между пальцами густую и мягкую шерсть, уверенно шагнула в зеркальное пространство, утягивая за собой Кисточку.
Оказавшись на поляне, на меня сразу обрушились приятные воспоминания, но вскоре они стали горькими, как только я осознала, что больше этого не повторится. Мы с Кисточкой прошлись по периметру, рысь сначала не отходила от меня ни на шаг, но удостоверившись, что поблизости нет никакой опасности, начала носиться по полянке, гоняя птичек.
День сегодня по летнему теплый, яркое солнце и голубое небо просто радуют. Я немного побродила, думая о своем, нарвала букетик полевых цветов и присела на пенек.
— А как же мы вернемся назад? — вдруг осенило меня. — Зеркало ведь осталось в моей комнате. А до дома отсюда часов пять на лошади, которой у меня сейчас нет.
Но не может быть, чтобы не было выхода, как-то же ведьмы путешествуют, не возвращаются же они всегда пешком. Надо попробовать призвать зеркало.
Я села поудобнее и сосредоточилась, но, что бы я не делала, ничего не получалось. Зеркало передо мной не появлялось.
— Да, что я за ведьма, неправильная, какая-то, — стукнув по коленке, выдала я.
Кисточка тут же подбежала ко мне, услышав, отчаянный голос хозяйки.
— Ну, что, красавица. Придется возвращаться пешком, как думаешь, к ночи доберемся?
Кисточка посмотрела на меня своими умными глазами и, подойдя ближе, уткнулась носом в мой карман.
— Да нет там ничего вкусненького, я даже не подумала ничего с собой взять.
Но рысь продолжала лезть носом в мой карман, тогда я решила ей помочь, пусть проверит как следует, а то не успокоится. И каково же было мое удивление, когда, вывернув карман, я обнаружила свое зеркальце, которое сейчас было совсем маленьким.
— Кисточка, да ты ж наша спасительница, — погладила я рысь, присев перед ней на корточки.
Получается, во время перемещения зеркало следует за мной, или позже находит меня, толком не понятно, но главное, что действует. Для меня, человека, выросшего без магии, сложно понять логику этого мира. Но, ничего, прорвемся.
Я повторила все, как делала пару часов назад, поставила зеркало на землю, представила свою комнату и мы с Кисточкой шагнули в портал и переместились домой.
Интересно, а могу я сейчас оказаться в своем мире, в своей квартирке? Скорее всего да, но почему-то мне не хотелось этого проверять. Еще я хотела узнать, как переместиться куда-то, где я раньше не была. Надо спросить у Вереи.
Я открыла дверь и от неожиданности, схватилась за сердце. Дело в том, что за дверью стоял Ирвин, с поднятой для стука рукой.
— Фух, напугал.
— Извини, хотел поговорить с тобой.
— Ну, проходи, садись, правда у меня тут места мало, — пригласила я мужчину, пропуская того вперед.
Он медленно вошел, осматриваясь и сел на кровать, а больше сесть было просто некуда.
Я осталась стоять, опершись о стол:
— О чем поговорим?
— Камила, я хотел… — я не дала Ирвину закончить фразу, то, как он меня назвал болью отозвалось в моем сердце.