За гранью
Шрифт:
Две последние буквы номерного знака — WT — означали, что машина зарегистрирована в Лидсе. Полицейские из брэдфордского отдела расследования уголовных преступлений получили список, в котором числилось более тысячи машин; всех до одного владельцев опросили. Результат оказался нулевым.
Розыски и расспросы, последовавшие за этой процедурой, никакой информации об исчезновении Саманты Фостер не дали, зато породили бесконечные обывательские разговоры о лености и некомпетентности полиции. За два месяца исчезли две девушки, жившие
Друзей у Саманты было немного, но те, с кем она все-таки дружила, были очень ей преданны. Анджела Ферт, Райан Корнер и Эба Гапта не могли смириться с исчезновением Саманты. По их словам, Саманта была девушка серьезная, не любила пустой болтовни, но умела оживить беседу метким словцом; времени на пустопорожние разговоры о спорте и обсуждение телевизионных передач она тратить не желала. Была рассудительна, спокойна и, хотя и говаривала о том, как важно полностью прочувствовать все стороны жизни, все-таки вряд ли согласилась бы пойти куда-нибудь с незнакомцем.
Когда полиция предположила, что в исчезновении Саманты, возможно, есть «наркотический след», ее друзья в один голос заявили, что такое предположение совершенно беспочвенно. Да, соглашались они, она любила порой выкурить косячок — говорила, что это помогает ей писать, — однако даже не прикасалась к более серьезным наркотикам; она и пила весьма умеренно — за целый вечер выпивала не более двух-трех бокалов вина.
На момент исчезновения у нее не было бойфренда, но ее это не особенно огорчало. Нет, она не была сторонницей однополой любви, но рассказывала об опыте сексуального общения с другими женщинами. Саманта действительно была чужда условностям, объясняла Анджела, но обладала истинным здравомыслием и проявляла интерес ко многим предметам и явлениям, вызывающим у других людей в лучшем случае безразличие, а в худшем — насмешку.
По мнению университетских преподавателей, Саманта весьма отличалась от других студентов хотя бы тем, что долгие часы проводила за чтением книг, не входящих в обязательную программу. Один из наставников Саманты, который уже опубликовал несколько собственных стихотворений, признался, что надеялся на ее поэтическую удачу: в будущем она могла бы стать неплохим поэтом.
А по словам Эбы Гапты, Саманту интересовали искусство, поэзия, природа, восточные религии, физические опыты и смерть.
Бэнкс и Кен Блэкстоун подъехали к пабу «Борзая» в деревушке Тонг, расположенной в пятнадцати минутах езды от места преступления. Интерьер паба радовал глаз: на полочках по стенам стояли многочисленные кружки-тоби в виде человеческих фигурок — настоящий стаффордширский фаянс. Время близилось к двум часам пополудни, и в животе у обоих полицейских бурчало: поесть они сегодня не успели. Бэнкс вообще в последние два дня практически ничего не ел, его отвернуло от пищи с тех пор, как он в тот предрассветный час субботнего утра услышал об исчезновении пятой девушки.
Он уже два месяца бился над этим делом, и ему иногда казалось, что от множества собранных им деталей и подробностей голова его распухла и вот-вот лопнет, как переспелый арбуз. Бэнкс просыпался ни свет ни заря с мыслью о пропавших и даже не надеялся заснуть снова. Он обреченно вставал, кипятил чайник и, сидя в пижаме за сосновым кухонным столом, неторопливо намечал дела на грядущий день, пока солнце сквозь оконное стекло не заливало кухню потоками жидкого меда или дождь не принимался колотить струями по стеклам.
Это были спокойные одинокие часы, и, хотя Бэнкс уже привык к ним и даже воспринимал как некую закономерность, иногда он все же скучал по своей прежней жизни с Сандрой и детьми, по прежнему дому в Иствейле. Но Сандра ушла от него и собирается выйти за Шона, дети выросли, и у каждого своя жизнь. Трейси учится на втором курсе университета в Лидсе; Брайан путешествует по стране со своей рок-группой, воодушевленный восторженными рецензиями на их первый альбом. Бэнкс сознавал, что не уделял должного внимания ни дочери, ни сыну — в особенности дочери.
Полицейские заказали в баре по пинте горького «Тетли» и успели ухватить две последние порции тушеной баранины с рисом. Было довольно тепло, поэтому Бэнкс и Блэкстоун сели за вынесенный на улицу столик, рядом с полем для игры в крикет. На поле тренировалась местная команда, и убаюкивающие звуки ударов ивовой биты по кожаному мячу смешивались со словами их беседы.
Бэнкс, закурив сигарету, рассказал Блэкстоуну, что Хартнелл передает расследование по делу констебля Тейлор в Северный Йоркшир, где оно непременно попадет к Энни.
— Она, конечно, будет в восторге, — резюмировал Блэкстоун.
— Да, она уже поведала мне о переполняющей ее радости.
— Так вы, значит, успели все обсудить?
— Я старался подчеркнуть положительные моменты, но неожиданно нарвался на встречный огонь.
Блэкстоун улыбнулся:
— Ваш роман еще продолжается?
— Думаю, да, но как-то так, что я, честно говоря, уверен в этом лишь наполовину. Она какая-то… неуловимая.
— Ах, эта сладкая тайна женщины…
— Что-то вроде того.
— Может, ты от нее слишком многого ждешь?
— О чем ты?
— Да о том, что мужчина, потеряв жену, начинает порой искать новую и видеть ее в каждой женщине, которая проявляет к нему интерес.
— О женитьбе я думаю в самую последнюю очередь, Кен.
— Ну, если так…
— Да, именно так. У меня просто нет времени, чтобы думать об этом.
— Кстати, если уж мы заговорили о браке. Как думаешь, его жена… я имею в виду Люси Пэйн, все знала? — спросил Блэкстоун.