За гранью
Шрифт:
— Не нам с тобой это решать, — вздохнул Бэнкс. — А какие раны у Пэйна?
— Перелом основания черепа. Множественные ушибы и переломы.
— Какая досада! Вот бы ему помереть: экономия средств, которые придется затратить на судебный процесс, и приятные воспоминания об ушедшем в мир иной маньяке. А как его жена?
— Похоже, на лестнице он ударил ее вазой и она скатилась вниз по ступенькам. Возможно, легкое сотрясение мозга, кровоподтеки на теле. Серьезных травм вроде бы и нет. Ей повезло, что ваза не хрустальная, а то бы голова у нее была в том же состоянии, что и у супруга. Она в больнице под
Бэнкс снова обвел глазами помещение подвала с мерцающими свечками, зеркалами и похабными рисунками. На матраце рядом с телом блеснули осколки стекла, и, увидев в одном из них свое отражение, он понял, что это куски разбитого зеркала. Ну вот, семь несчастливых лет ему обеспечены. Да и композиция Хендрикса «Комната, полная зеркал» никогда уже не зазвучит для него как прежде.
Врач наконец-то поднял голову от тела, которое осматривал, и, встав с колен, подошел к детективам.
— Доктор Иэн Макензи, патологоанатом министерства внутренних дел, — представился он, протягивая Бэнксу руку. Тот пожал ее.
Доктор Макензи был немолод, но крепко сбит; густая седая шевелюра расчесана на пробор, нос мясистый, а между передними верхними зубами — небольшая щелка. Встретить такого человека к удаче, вспомнил Бэнкс слова матери. Может быть, это нейтрализует невезение, предсказанное разбитым зеркалом.
— Что скажете? — спросил Бэнкс.
— Я обнаружил точечные кровоизлияния, кровоподтеки в горле и цианоз — все это свидетельствует о смерти, наступившей в результате удушения, вызванного, по всей вероятности, перетяжкой дыхательных путей тем самым желтым шнуром, обмотанным вокруг ее горла, но до вскрытия я не могу ручаться за точность своих наблюдений.
— А как насчет сексуального насилия?
— В вагинальных и анальных выделениях, судя по всему, присутствует сперма. Да вы и сами можете это заметить. Но, как я уже предупредил, более точные данные вы получите позднее.
— Время смерти?
— Она умерла не так давно. Гипостаз практически не заметен, окоченение еще не началось, да она еще практически теплая.
— Не так давно, а точнее?
— Думаю, часа два-три назад.
Бэнкс взглянул на часы. Значит, сразу после трех, незадолго до того, как семейный скандал привлек внимание женщины, живущей на другой стороне улицы, которая позвонила в полицию. Бэнкс выругался про себя. Позвони она пораньше, ну хотя бы на пять минут, а еще лучше на час, тогда они, возможно, спасли бы Кимберли. Хотя… скандал начался, скорее всего, уже после ее смерти.
— А что это за высыпания у нее вокруг рта? От хлороформа?
— Полагаю, что да. Видимо, он воспользовался им при ее похищении или использовал в качестве седативного средства, хотя существуют более приятные способы достижения релаксации.
Бэнкс не сводил глаз с тела Кимберли:
— Не думаю, что этот тип был сильно озабочен ее самочувствием. А вы как считаете, доктор?.. Хлороформ легко купить?
— Без затруднений. Он используется как растворитель.
— Он может стать причиной смерти?
— Теоретически может. Но в данном случае… давайте дождемся вскрытия. Если причиной смерти послужил хлороформ, мы обнаружим более серьезные повреждения в пищеводе и изменения в почках.
—
— Принимая в расчет положение на дорогах, думаю, начну вскрытие сегодня во второй половине дня, — ответил доктор Макензи. — Сейчас у нас много работы, но… этим делом я займусь в первую очередь. — Он посмотрел на Кимберли, перевел взгляд на Морриси. — Он, насколько я вижу, умер от потери крови. Перерублены сонная артерия и яремная вена. Смерть очень мучительная, но скорая. Его напарница сделала все, что могла, но слишком поздно. Передайте, что ей не в чем винить себя. Шансов у него не было.
— Спасибо, доктор, — поблагодарил Бэнкс, — за ценную информацию.
— О чем речь…
Доктор Макензи отошел, чтобы сделать распоряжения, а Люк Селкирк и Фэй Мактэвиш продолжили фото- и видеосъемку. Бэнкс и Блэкстоун стояли в молчании, обозревая место преступления. Они все уже осмотрели, теперь следовало усвоить информацию.
— А куда ведет вот эта дверь? — Бэнкс указал на дверь в стене рядом с матрацем.
— Понятия не имею, — пожал плечами Блэкстоун.
— Тогда давай посмотрим.
Бэнкс подошел и нажал на ручку. Она легко повернулась — дверь оказалась не заперта. Он толкнул тяжелую деревянную створку, за ней обнаружилась совсем маленькая комната с земляным полом. В лицо ударило невыносимое зловоние. Бэнкс пошарил по стене в поисках выключателя, но не нашел его. Тогда он, попросив Блэкстоуна принести фонарь, попытался рассмотреть хоть что-то в слабом свете, пробивающемся сюда из подвала.
Когда его глаза привыкли к темноте, он различил поросль мелких грибов, растущих в нескольких местах из земли, и, только присмотревшись, с ужасом понял, что это такое.
— О господи, — с трудом произнес он, отпрянув к стене.
Из земли торчали пальцы человеческих ног.
Наскоро позавтракав и объяснив двум полицейским детективам, по какой причине ей пришлось обратиться в службу 999, Мэгги почувствовала, что ей необходимо прогуляться. На утро у нее не было запланировано никакой работы. Она была уверена, что копы обязательно навестят ее еще раз, поскольку суета на противоположной стороне улицы не прекращалась. Но сейчас Мэгги нервничала, чувствовала себя разбитой, уставшей, ей необходимо было походить, чтобы успокоиться. Побывавших у нее детективов интересовали в основном факты, поэтому о Люси она им ничего не рассказала, хотя почувствовала, что один из полицейских заметил ее недоговорки. Они, безусловно, придут снова.
Но что же, черт возьми, произошло? Что с Люси? Полицейские, беседовавшие с ней, не обмолвились об этом ни словом, а в местных радионовостях о событиях в доме Пэйнов упоминалось лишь вскользь. Сообщили, что один местный житель и один полицейский офицер получили ранним утром серьезные травмы — и все. После этого стали рассказывать историю местной девушки по имени Кимберли Майерс.
Мэгги спустилась по ступенькам перед входной дверью и прошла мимо куста фуксии, который вот-вот должен был расцвести и засыпать своими тяжелыми пурпурно-розовыми цветами-колокольчиками всю тропинку. Она заметила, что суета возле дома Пэйнов усилилась, а соседи собираются небольшими группками на проезжей части, которая теперь была отгорожена лентой от основной дороги.