За гранью
Шрифт:
Брат Сай остановился перед женщиной и девочкой и развел руки в символическом объятии, не коснувшись при этом ни одной из них.
– Сестра Миррим обладает великим и необыкновенным даром внутреннего зрения, - сообщил он аудитории громким театральным шепотом.
– Скажи, сестра, готова ли ты заглянуть за завесу и поведать собравшимся здесь, что ты увидела?
– спросил проповедник и тут же поднял ладонь в упреждающем жесте.
– Нет, погоди, не отвечай пока! Сначала должен я поведать, братья, о том, что видения Миррим порой содержат как добрые, так и зловещие предзнаменования. Грядут тяжкие времена, и я боюсь, что вероятнее всего худыми покажутся вам принесенные ею вести. С другой стороны, знания о зле могут иногда обернуться добром в пуках тех, кто не устрашится ими воспользоваться.
Слушатели на трибунах в согласном хоре выразили свою готовность бестрепетно выслушать самые паршивые новости.
– Да будет так, - изрек брат Сай и наклонился к Миррим.
– Посмотри же для нас, сестра, - негромко скомандовал он и отступил назад.
Миррим несколько секунд стояла на краю сцены, положив хрупкие и белые, как две голубки, кисти рук на плечи Малышки Саманты. Когда она наконец заговорила, взгляд ее сделался полностью отсутствующим.
– Беда идет издалека, - начала Миррим звучным, напевным голосом, - но расстояние для нее не преграда, а для вас - не защита. Я вижу, как она растет и крепнет, выбрасывая во все стороны свои черные побеги-щупальца, и как тянутся к пылающему сердцу мира ее ненасытные корни, дабы выпить его сияние и насытить необоримой силой свою мрачную сущность. Когда же достигнет Тьма своей цели, высосав все жизненные соки и оставив за собой только пепел и кости, но не утолив до конца своей жажды, взор ее неизбежно обратится на этот мир, беспечный и не подозревающий об уготованной ему участи.
– Голос ее изменился, едва не срываясь на крик.
– Ужель никто из вас не видит, как расправляют крылья кошмарные порождения Ночи?! Как пробуждается ото сна Бледный Властелин, их повелитель? Облик его ужасен, а сердце холоднее зимней стужи! Но где же герои? Где Сокрушитель Тверди, где Целительница Мечей? Увы, пока я их не вижу. Чу, что это? За Тенью вижу Тень, темнее первой и вдвойне страшнее!
– Она запнулась и устало покачала головой.
– Нет, не могу... не вижу более...
– Панические нотки зазвучали в голосе женщины, в зеленых глазах заметался ужас.
– Увы! Увы! Опять прозрело Око, чей взор испепеляет все живое и превращает в прах и головешки!
Сестра Миррим покачнулась, но Малышка Саманта вовремя схватила ее за руку и удержала от падения. Брат Сай двумя гигантскими прыжками преодолел разделяющую их дистанцию и поддержал ясновидящую за плечи.
С трибун послышался надтреснутый старческий голос:
– Я тоже их видел.
Голос принадлежал слепому. Он поднял голову, устремив в сторону подиума невидящий взгляд из-под морщинистых век.
– Что вы видели?
– Брат Сай задал свой вопрос достаточно тихим голосом, но слова его словно взорвали напряженную тишину внутри купола.
– Крылатых черных тварей.
– Слепой покрепче сжал рукоять трости.
– Я не вижу с детства, но в последнее время стал замечать, как они проносятся перед глазами - сгустки мрака, еще более беспросветного, чем тот, которым я наказан. И еще...
– Голос старика понизился до хриплого шепота: - Его я тоже видел!
Проповедник посмотрел на него с нескрываемым любопытством. Будто почувствовав на себе его изучающий взгляд, слепец неловко заелозил на шершавом деревянном сиденье.
– Кого вы видели, друг мой?
– мягко, почти нежно, спросил брат Сай.
– Его, - испуганно прошептал старик, сжимая трость с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
– Бледного Властелина. Я видел его только раз, и эти ночные нетопыри кружили вокруг него. Он был белым, как снег... Ну, мне так показалось, потому что снега-то я уж годков шестьдесят как не видал... Так вот, он сиял во тьме, огромный, свирепый и в ледяной короне. И он смеялся. Надо мной смеялся!
– Слепой уронил голову на грудь.
– Это было ужасно, ужасно...
– Скажите, неужели уже слишком поздно?
– воскликнула вскочившая с места женщина средних лет в жакете и юбке и повторила упавшим голосом, заламывая руки: - Неужели уже слишком поздно сделать что-то, чтобы остановить Тьму?
– Нет, не поздно, - кротко ответил проповедник.
– Пока не наступил конец, никогда не поздно что-то сделать. И даже тогда... Да и кто может взять на себя смелость судить, когда он наступит?
– А что это вообще за штука такая?
– перебил оратора чей-то резкий, раздраженный голос.
– Вот вы все твердите: Тьма надвигается, а что за Тьма, лично мне непонятно!
Трэвис вдруг в ужасе обнаружил, что голос принадлежит ему, а сам он стоит и с вызывающим видом смотрит на проповедника. Надо же так сорваться! Должно быть, это на него атмосфера так подействовала. И вся эта бредятина насчет всеобщей гибели и прочего.
– Я давно ожидала именно этого вопроса.
К удивлению Трэвиса, ответ взял на себя не брат Сай, а маленькая девочка, которую вроде бы звали Самантой. Голос ее звучал мягко, нежно, чуточку картаво, но в нем угадывалась скрытая сила. Она подошла к краю подмостков, стуча по доскам, словно олененок копытцами, подошвами грубых башмаков с застежками на пуговицах. Хотя речь девочки была обращена ко всей аудитории, Трэвис постоянно ощущал на себе ее не по-детски серьезный и проницательный взгляд.
– Главная особенность надвигающейся Тьмы состоит в том, что она единообразна и одновременно многогранна по своей структуре, - начала Саманта под одобрительные кивки присутствующих, едва ли отчетливо понимающих смысл употребляемых восьмилетним ребенком терминов. Сингулярность Тьме обеспечивает конкретный и единственный источник ее возникновения, а многогранна она в том плане, что любой человек, вступающий с нею в контакт, воспринимает ее воздействие в чисто индивидуальном порядке.
– Она обвела аудиторию маленькой ручонкой.
– Каждому из вас предстоит своя битва. Поэтому, собственно, вы все здесь и собрались сегодня. Но вы не одни - таких, как вы, много, очень много! Вам придется драться в одиночку, и те сражения, в которых вам доведется участвовать, кому-то, может быть, покажутся мелкими и незначительными на фоне общей беды. Но это не так, поверьте! Каждая маленькая победа, каждое индивидуальное усилие необыкновенно важны, ибо только таким путем можно выиграть эту войну - одержав верх над темными силами в тысячах и тысячах разрозненных поединков. И только от самого человека будет зависеть, сдержит он натиск Тьмы или покорно сдастся на ее милость.
– А как узнать, когда придет твой черед драться?
– подал голос дальнобойщик.
Потаенная улыбка скользнула по губам девочки.
– Вы узнаете!
– убежденно кивнула она и больше ничего не сказала.
На этом представление закончилось.
– Благодарю вас, друзья, за то что пришли, - сказал напоследок брат Сай, широким жестом недвусмысленно указывая на выход.
– Сохраните в памяти видения сестры Миррим и слова Малышки Саманты. И не забудьте, покидая наш храм, пожертвовать от щедрот своих по мере возможности, дабы мы, недостойные, смогли донести послание и просветить души других братьев, таких же, как вы.
С этими словами проповедник спрыгнул с подмостков и занял стратегическую позицию на выходе. В руках у него магическим образом материализовалась широкополая пасторская шляпа, которую он выставил перед собой. Выходящие, протискиваясь мимо, бросали в нее кто пригоршню мелочи, кто смятую купюру. Малышка Саманта, взяв за руку сестру Миррим, увела ее за занавес. Когда полог на мгновение раздвинулся, пропуская их, Трэвис успел мельком заглянуть в тускло освещенный проем. Взгляд был мимолетным, но заставил его растерянно заморгать: ему показалось, что за занавесом снует множество странных фигур очень своеобразной наружности. Вывернутые коленями назад кривые ноги, невероятно длинные и гибкие пальцы на руках, изогнутые лебединые шеи... Что за уроды? Один из них, молодой человек - или старик? перехватил взгляд Трэвиса и уставился на него неподвижными глазами цвета лесного ореха. Лоб его украшало какое-то непонятное образование, больше всего похожее... на рожки? Но тут полог снова задернули изнутри, и видение исчезло вместе с ясновидящей женщиной и девочкой Самантой. Скорее всего его ввела в заблуждение причудливая игра света и тени в клубящемся дыму, но Трэвис поймал себя на мысли о дельгете, которого видела у себя во дворе миссис Уонита Заблудившаяся Сова.