За короля и отечество
Шрифт:
Стирлингу никогда еще — и в двадцать первом веке тоже — не приходилось видеть Кэдбери-Хилл воочию. Разумеется, он знал о его существовании: даже самый закоренелый двоечник не может совсем уж ничего не слышать о Кэдбери-Хилле и его древней крепости. Однако видел он его до сих пор только на фотографиях, а это было, можно сказать, ничто в сравнении с тем, что он испытал, подъезжая верхом к огромной, ощетинившейся каменными укреплениями горе, торчавшей из плоской как гладильная доска равнины наподобие серого линкора в пустынном море. По спине у Стирлинга забегали мурашки, и даже Анцелотис, повидавший на севере
Вот это да,безмолвно восхитился Анцелотис. В жизни ничего похожего не видел! Да, стоит ли удивляться, что саксы так стремятся завладеть этой высотой? Ее можно оборонять неделями, даже месяцами — только бы припасов хватило.
Вершина холма опоясывалась каменными стенами — целыми пятью кольцами. Низкие дождевые тучи то и дело скрывали вершину от взгляда. Когда они добрались до основания возвышавшейся на добрые пять сотен футов горы, почти стемнело. Повсюду загорались костры, защищенные от дождя навесами из парусины: строители, солдаты и возницы готовили ужин. На подъезде к холму Анцелотиса и его катафрактов окликнул всадник-часовой, несший службу, несмотря на непогоду.
— Где нам найти короля Кадориуса и Эмриса Мёрддина? — спросил у него Анцелотис.
— Кадориус сейчас наверху с королем Мелвасом. — Всадник ткнул пальцем в направлении вершины. — Только Эмрис Мёрддин уехал в Глестеннинг с Ковианной Ним. Уехал нынче утром, еще до рассвета, но мы ждем его обратно через день или два.
Анцелотис нахмурился. Не в характере Мёрддина было бросать не доведенное до конца дело.
— Неужели Тор уже подвергся нападению, что Эмрис Мёрддин, бросив все, поспешил туда?
— Ежели на него и напали, нам об этом ничего не известно. Может, короли знают.
Что ж, Анцелотис пообещал себе выведать это у них.
Подъем на пятьсот футов по скользкому от дождя склону не вызвал у Стирлинга никаких положительных эмоций — тем более что наступившая темнота сделала эту задачу еще труднее. Анцелотис приказал своим кавалеристам найти место для ночлега, а сам вместе со старшими командирами отправился наверх. Кони скользили и спотыкались. Деревянные ворота в наружной стене, к которым вела дорога, были бы незаметны в темноте, когда бы не горящий фонарь, прикрытый навесом от дождя. У входа Анцелотиса остановили часовые и пропустили внутрь, только убедившись, что перед ними действительно король Гододдина. Ворота чуть приоткрылись, пропуская по одному Анцелотиса и его командиров.
То, что открылось им внутри, оказалось для Стирлинга, да и для Анцелотиса полной неожиданностью.
Свободного пространства между наружной и следующей стенами практически не было. Ворота открывались в узкий проход, тянувшийся вдоль наружной стены.
— Я вас провожу, — негромко предложил один из часовых, захватив фонарь со слюдяными оконцами. — А то неровен час конь оступится и ногу сломает, если не чего хуже.
Без провожатого Стирлинг наверняка заблудился бы в лабиринте узких проходов и ворот, что постепенно вели их в глубь крепости, к вершине. Такими узкими были эти проходы, что лошади могли следовать по ним только по одной. И каждый поворот, каждые ворота охранялись часовыми. В неярком свете фонаря
— Что это у вас там? — поинтересовался Анцелотис, когда они, миновав четвертую стену, двинулись вдоль северного склона, постепенно забирая наверх, к воротам в пятой и последней стене. Холодный ветер с северной Атлантики швырял в них заряд дождя за зарядом. — И зачем здесь столько ворот, если через них никто не ходит?
Провожатый оглянулся с ухмылкой.
— Это Эмрис Мёрддин приготовил саксам подарочек. Вон там, — он махнул рукой в сторону каменного «свода», — полно воды. Вся дождевая вода, да еще снизу, с долины колесами начерпали.
Вода? Стирлинг недоуменно нахмурился. Неужели столько воды набрали в расчете на несколько месяцев осады? Подобная перспектива ему как-то не слишком улыбалась. Потом он связал эту воду с ложными деревянными воротами в стенах. Шлюзы! Видит Бог, этот человек просто гений!Даже Анцелотис не удержался от усталой улыбки.
Наконец они миновали последние, пятые ворота и вышли на открытую вершину холма. Стирлинг разглядел темнеющие силуэты зданий — казарм, амбаров и арсеналов, домов для мирных жителей со всей округи и оружейных мастерских, где, несмотря на поздний час, не прекращалась работа.
Столько кузниц в одном месте Стирлинг еще не видел ни разу. Часть сооружений оказалась конюшнями и хлевами для скота и домашней птицы. Здесь же, рядом, располагались бойни и коптильни, из которых тянулись в дождливую ночь не самые приятные запахи.
Они нашли королей Думнонии и Глестеннинга в главном здании крепости, увенчанном кирпичной сторожевой башней — идеальной точкой, сообразил Стирлинг, чтобы высматривать на севере сигналы Арториуса. Стирлинг и его командиры-сарматы спешились и, поручив своих лошадей заботам подростков, поспешили в тепло, в дом.
У северной стены приветливо полыхал в очаге огонь; вдоль всей этой стены выстроилась поленница выше стирлингова роста. На противоположной стене висела бычья шкура с нарисованной на ней картой южной Британии, на которой значились все более-менее существенные переправы, крепости, города и границы южных королевств — включая те, что находились в руках у саксов. Кадориус, совещавшийся о чем-то со своими командирами, прервал обсуждение и радостно стиснул руку Анцелотиса.
— Ты как нельзя более кстати, Анцелотис, — улыбнулся осунувшийся от напряжения и недосыпа король. — Как нельзя более кстати! Но разве Арториус не с тобой? — добавил он, вглядываясь в стоявших за спиной Анцелотиса катафрактов.
— Нет, он остался с основными силами, с пехотой, поэтому едет медленнее. Он отстал от нас, должно быть, на целую неделю, если не на девять дней, — дороги-то развезло от дождей.
Кадориус нахмурился.
— Значит, он прибудет сюда позже, чем саксы. Мы ожидаем начала осады самое большее дней через пять. Беженцы уже стекаются рекой.
— Часовые сказали мне, что Эмрис Мёрддин уехал в Глестеннинг-Тор.
Кадориус кивнул, дав знак слугам принести горячую похлебку и вино.