За красивые глаза (сборник)

Алешина Светлана

— Хотите чаю или кофе? — не отрывая взгляда и пальцев от своего грохочущего не хуже старого горбатого «Запорожца» агрегата, спросила машинистка.

— Да нет, спасибо, — также вежливо отказалась Лариса.

Через пятнадцать минут ожидания она уже пожалела о своем непродуманном отказе, через двадцать пять — попросила секретаршу перезвонить Алферову (что она и сделала, впрочем, безрезультатно, если не считать результатом обещание явиться «как только, так сразу»). Через сорок пять минут Котова уже нервно барабанила пальцами по стоящему рядом стулу в такт стуку пишущей машинки,

а через час — не выдержав, забегала из угла в угол маленькой приемной.

— Скоро буду кричать, топать ногами и биться головой об пол и стены, — объясняя свое состояние, пошутила Лариса, обращаясь к секретарше.

— Здесь и останетесь, — совершенно спокойно, по-прежнему не отрываясь от машинки, ответила девица.

Лариса оценила юмор. Однако после этой фразы ей как-то расхотелось шутить. Она обреченно опустилась на тот же стул, серьезно подумывая о том, не смотаться ли ей из этой дурацкой клиники, где все такие вежливые и где все почему-то так «капает» ей на нервы. С тем, разумеется, чтобы вернуться попозже с Ниловым и милицейским нарядом и посмотреть, как тогда «запоет» главврач и осмелится ли он заставлять родную милицию ждать себя часами. Но экстренные меры не понадобились.

Когда Лариса, почти сдавшись, решительно поднялась со стула, чтобы на этот раз уйти совсем, дверь приемной отворилась. В нее быстрым шагом вошел большой человек. Нет, не просто большой, а очень большой. Лариса сама не отличалась малым ростом, из-за чего у нее еще со школы возникали проблемы с подбором кавалеров. Но это был очень высокий человек, и она должна была поднять голову, чтобы посмотреть вошедшему в глаза, а не в пупок. Котова обратила внимание и на другую особенность вошедшего. Примерно половину лица этого огромного существа закрывали пышные темные усы и борода.

«Неужели псих на свободу вырвался?» — испугалась она. Однако «псих» вел себя довольно разумно. Кивнув секретарше, которая при его появлении бросила печатать и с восхищением воззрилась на его крупную фигуру, он остановился перед Ларисой.

— Здравствуйте, Лариса Викторовна, — поздоровался он мягким баритоном так, как будто они всю жизнь были знакомы. — Прошу прощения за опоздание. Сами понимаете, дела, дела.

— Ничего, Дмитрий Николаевич, — в тон ему ответила Котова, у которой от этого внимательного взгляда карих глаз вдруг стало немного легче и спокойнее на душе. — Я все понимаю и очень рада с вами познакомиться.

— Что ж, тогда пройдемте в мой кабинет. Леночка, сделайте нам две чашечки кофе. Только, пожалуйста, настоящего, а не растворимого, хорошо?

Леночка с благоговением кивнула и убежала куда-то выполнять поручение шефа. А Лариса наконец очутилась на пороге вожделенного кабинета главврача. Где и остановилась в изумлении. Эта комната была полной противоположностью больничной приемной. Презентабельные кожаные кресла и диван, дорогой телевизор с огромным монитором, видеомагнитофон, изящный стеклянный столик, ворсистый ковер на полу… Надо признаться, владелица тарасовского ресторана никак не ожидала увидеть здесь всю эту роскошь.

— Да, приятно здесь у вас! — не выдержав, восхищенно выдохнула она.

— А, вы насчет обстановки? —

насмешливо отозвался доктор. — Не обращайте внимания. Это все друзья подарили. А я не отказывался: больные должны чувствовать себя по меньшей мере комфортно, приходя сюда.

«Да, хорошие у тебя друзья!» — усмехнулась про себя Лариса.

— А что, у больных тоже такой комфорт в палатах? — Лариса прикусила язычок, но было уже поздно.

— У больных? — Казалось, бестактный вопрос не обидел, но немного удивил Алферова. — Нет, конечно. Вы как будто не знаете, как у нас финансируется здравоохранение.

— Знаю, конечно, простите, — смутилась Лариса. — Я же совсем по другому вопросу пришла.

— Да вы садитесь, — радушно предложил хозяин кабинета, и Котова опустилась в мягкое кресло.

— Можно? — после вежливого стука в дверь в комнату легко впорхнула Леночка, держа перед собой поднос с распространявшими необыкновенный аромат чашечками кофе и вазочкой с шоколадными конфетами и крекерами. Все это в мгновение было расставлено на столике, и девушка опять скрылась в приемной.

— Золото, а не секретарша, — поделился своим восхищением главврач, уже хрустя крекером. — Вы извините, я не ел с утра. Не обращайте внимания, пожалуйста. Рассказывайте. И угощайтесь, конечно.

— Хорошо, — теперь, когда взгляд доктора переместился с нее на столик с кофе, Котова почувствовала себя гораздо свободнее. По крайней мере, ей перестало казаться, что ее внимательно изучают, чтобы определить степень вменяемости. — Меня интересует история болезни одной девочки. Ее зовут Наташа Черных. И еще хорошо бы увидеть ее.

— Вот последнее, боюсь, почти невозможно, — с сожалением сказал главврач. — Совсем недавно у нее произошел рецидив болезни. И это, надо сказать, тем более удручает в связи с тем, что вы именно сейчас заинтересовались ею.

— Дело в том, — объяснила Котова, — что история, произошедшая с этой девочкой несколько лет назад и после которой она и заболела, очень вероятно, послужила причиной преступления, совершенного совсем недавно.

— Так, так, так, — заинтересовался врач. — Тогда давайте вы будете задавать конкретные вопросы, а я постараюсь ответить на все. Только после этого вы, если сможете, конечно, раскроете и мне секрет этого дела.

— Хорошо. Во-первых, я хотела бы знать, что вам известно об обстоятельствах, приведших девочку к болезни.

— Да-да, — доктор задумался. — Интересно, что это случай вовсе не наследственного заболевания. Хотя психика девочки, по свидетельству родственников, и до этого была чрезвычайно неуравновешенной. Однако она раньше не стояла на учете у психиатра. Но вот, насколько мне известно, однажды ночью ее нашли в лесу, неподалеку от турбазы, где девочка отдыхала с родителями. Наташа Черных была без сознания. Причем медицинский осмотр показал, что перед этим она подверглась изнасилованию. Сразу после этого у Черных началась сильная горячка. Несколько недель она пролежала, не приходя в себя. Когда же сознание к ней вернулось, оказалось, что она не узнает даже родных. Самая сильная реакция была на отца. Увидев его, она закричала и вновь потеряла сознание.