За кулисами театра военных действий II
Шрифт:
– Именно так, уважаемый Нельсон. Новая система совершенно не заинтересована в сокращении государственного долга. Пусть он хоть до небес вырастет. Всё наше денежное обращение существует лишь потому, что доллары одолжены, если не вам и не вами, то кем-то другим. Доллары – это волшебная палочка фокусника. Он превращает простые бумажки в деньги, ничем не обеспеченные завтра. И фокусник – это мы с вами, наша новая система.
– Это не ловушка?
– Нельсон, вы прямо, как Золушка: соглашаетесь только до полуночи…
Все заулыбались и начали дожимать сенатора.
– Да, это ловушка.
– А что с русским царём, с его золотом?
– Пока Николай Романов верит, что является главным акционером несуществующего фонда при Лиге Наций, пока царь убеждён в нашей с ним дружбе – он нам нужен. Точнее, нужно его золото. Оно составит почти девяносто процентов уставного капитала Федеральной резервной системы.
Следующий день полностью ушёл на дебаты, как провести финансовую революцию тихо и незаметно. Деньги любят тишину, а журналюги питаются сенсациями. Вот и надо сделать так, чтобы они были сыты, а золотой телец остался цел. Всем – молчок, рты на крючок, кто промолвит слово, тот его и… Все понимали, что прежде чем закон будет принят, нужно провести просветительскую кампанию среди банкиров, затем – среди людей бизнеса, а уж потом только – успокоить американских налогоплательщиков.
Оформить предложения поручили Полу и Чарльзу. Немец диктовал, Нортон привычно стенографировал, остальные по кругу читали отпечатанные на машинке листы, вносили правку. Дело двигалось.
Прошла ещё неделя, когда, наконец, проект нового закона в тысячу с лишним страниц был готов. Решили и здесь не рисковать, назвали не законопроектом, а «планом Олдрича».
На десятые сутки добровольные затворники острова со странным названием «Я убью» впервые вышли за ворота элитного клуба. Предыдущей ночью похолодало, и в утреннем воздухе явственно пахло опавшими листьями и землёй. Ни облачка, ни ветерка. Лишь странный в небе стрё-кот – словно пропеллер маленького самолёта.
– А ведь это утки! Утки летят, господа! Это очень символично! – воскликнул старый сенатор и снял шляпу. – Славно мы с вами поохотились…
Автор (из-за кулис): Всё пойдёт по плану, задуманному Джи Пи Морганом – могущественным банкиром, хозяином элитного клуба на острове «Я убью». Именно он стоял за созданием частной Федеральной резервной системы. Два года ушло на подготовку общественного мнения и предвыборную кампанию Вудро Вильсона. И ещё год – на то, чтобы протолкнуть через Конгресс законопроект. Лишь в конце 1913-го президент Вильсон подпишет закон о ФРС. Все обещания будут выполнены, все вознаграждены, как обещано. Практически не участвуя в войне, Америка фантастически обогатится. Вильсон станет Нобелевским лауреатом, и его переизберут на второй срок. Россия же не получит ни обещанной прибыли в четыре процента годовых, ни золота…
Картина 3-я
«Люди гибнут за это самое…»
Действующие лица:
? Маттиас Рауе (1935–2019) – немецкий независимый журналист.
? Ким Олдридж (1890–1979) – гид военного музея в Форт-Ноксе.
Место действия – Форт-Нокс, штат Кентукки, США. Время действия – после Второй мировой войны.
Автор (из-за кулис): Форт-Нокс – это американская военная база. Рядом с ней находится известное на весь мир хранилище, где спрятан золотой запас Соединённых Штатов Америки, и не только этой страны. Простым смертным вход туда строжайше запрещён. Но однажды немецкий журналист сумел разговорить бывшего охранника «золотого склада».
Пожилой уже экскурсовод с сержантскими нашивками был строг и категоричен. «Туда нельзя, сюда нельзя, а почему вы этим интересуетесь, откуда вы приехали, вы не коммунист случаем?..» Понятно, что фотографировать в военном музее нельзя, но смотреть на макеты танков и устаревшее оружие – это скучно. Хорошо хоть дядька был живой, рассказывал образно, глаза внимательные, но с доброй хитринкой. На груди – серебряная звезда, а это вам не просто так, только за мужество и героизм в бою даётся. А ещё бейдж с именем – Ким Олдридж.
В центре Форт-Нокса, рядом с военным городком и музейным комплексом, находится бар. Уютный, тихий. Журналист Маттиас Рауе устало потягивал шотландское тёмное пиво и уже обдумывал, не пора ли ему возвращаться домой, когда у барной стойки появился тот самый экскурсовод из музея танковых войск, только уже в гражданском костюме. Он сел за соседний столик напротив Маттиаса и, узнав, кивнул ему. Журналист со своим бокалом пересел к гиду.
– Позволите, мистер Олдридж?
– О, вы запомнили моё имя? Приятно. Можете звать меня просто Ким.
Маттиас тоже представился.
– Могу я предложить вам виски, Ким?
– Ну, угости! Я журналистов уважаю. Друг у меня до войны был репортёром, погиб в сорок четвёртом, как раз в Рождество.
– Вы рядом воевали? У вас серебряная медаль – за тот бой?
– Да это не бой был, а бойня. Хюртгенский лес – на всю жизнь название запомнил. По одному убитому на квадратный метр. Мне повезло, другу нет. Слушай, давай не будем о войне? Просто выпьем за всё хорошее. Чииз!
– Вам, наверное, неприятно, что я немец?
– Да не в этом дело! Главное, что ты по-английски хорошо говоришь. Мне без разницы: немец ты или египтянин, еврей или мусульманин, цветной или белый. На войне все равны были. И не мы с тобой её затеяли, это наши правители погнали миллионы парней убивать друг друга за свой интерес. Им нужны только деньги! За паршивое золото люди гибнут, а им наплевать. Но война, возблагодарим Господа, закончилась. Нет больше врагов, есть живые и мёртвые. Мы с тобой живы, так что наливай, выпьем за тех, кого уже нет с нами…