За линией Габерландта
Шрифт:
Спокойной жизни уже не было. На север, в поисках новых, удобных для жизни земель, подальше от взрывов, пожаров и выстрелов, потянулись люди. Вдоль Охотского побережья, где издавна обосновались редкие русские поселения, теперь замелькали баркасы и лодки, задымили по берегам землянки, начали вырастать новые заимки и хаты. Рыбные реки, леса со зверьем, несчетная, непуганая птица, тишина и простор привлекали новоселов, и они семьями, группами и даже в одиночку оседали на побережье, спугивая нетронутую тишину огромного необжитого края.
По соседству
К Зотовым пришли первые гости.
Изумленно разглядывали соседи удивительный огород колонистов, со слезами радости грызли морковь, щупали шершавые клубни картофеля, нежно гладили зеленые метелки овса. Все это казалось для новоселов чудом. Ведь они ехали на север, заведомо отрекаясь от многого крестьянского, привычного — от пашни, посевов, хлевного духа скотины, надеясь лишь на рыбу и ягоды. А тут…
Оболенский стал среди новичков кем-то вроде инструктора. Он разъезжал по прибрежным поселкам, показывал, учил, как сеять и ухаживать за растениями, говорил о погоде, о мерзлоте, об удобрениях и вскоре сделался самым уважаемым человеком на берегу от Олы до Охотска.
В один из таких дней, когда Оболенского не оказалось дома, Зотов стоял среди цветущих растений и с помощью пинцета и марлевых мешочков проводил опыление овса и ячменя.
— Работаете? — насмешливо спросил кто-то над его плечом.
Зотов вздрогнул. Белый Кин приподнял фуражку. — Вы?.. — не особенно вежливо спросил Зотов.
— Как видите… А тут все цветочки. Не уехали, значит?
Насмешливый тон Белого Кина не располагал к дружескому разговору, и Зотов резко ответил ему:
— Я здесь дома. А вот вы зачем пожаловали?
— Я тоже домой прибыл.
— Как я понял из рассказа таможенного служащего, когда он был здесь, ваш дом на Аляске. Кстати, представитель власти очень интересовался вами. Он прекрасно знает вас. И хотел бы видеть…
Но замечание Зотова не смутило купца. Он передернул плечами, повернулся и пошел в дом.
— Слушайте, Кин! — крикнул вдогонку ему Зотов, — Ко мне приехала семья…
Белый Кин продолжал идти. Он шел в свой дом. И он бы вошел в него. Но у порога его встретили Байда и Бурун. Враз ощетинившись, они нагнули злые морды и оскалили зубы. Кин попятился, правая рука его потянулась к карману. Но в это время открылась дверь, Мария Петровна вышла на крыльцо, увидела чужого человека, тихо сказала:
— Назад, Байда! Сидеть, Бурун! Вы к нам?
— Мадам… — Кин поднял картуз. — Если позволите, я позже… — И, повернувшись, пошел к своему амбару.
Через
— Что будет дальше, Кин? — спросил Зотов мягко. Ему стало жаль этого одинокого, замкнутого и, видимо, несчастного человека.
— Сохранили все-таки, не отдали, — сказал вместо ответа Кин и оглядел свои меха.
— Я, признаться, просто забыл о них.
— И на том спасибо. Если бы увезли, Никамура не простил бы меня.
— Вы так зависите от него?
— О, всей своей жизнью!
— Бросьте его, бросьте свою незаконную торговлю и займитесь честным делом, Кин. Вы же русский.
Он отрицательно покачал головой:
— Не могу. Все мои средства там. Вот приедет Никамура, сдам ему товар и уеду в Америку. Навсегда. Надоела такая жизнь. Кругом чужие.
— Вряд ли он приедет сюда. Его ищут. Вас тоже арестуют.
Он не ответил, а спустя минуту сказал:
— Я хочу просить вас об одной услуге.
— Говорите.
— Позвольте мне остаться. Я приспособлю амбар, буду жить в нем. Могу вам помогать в работе. Хоть Никамура и очень недоволен вами…
— Почему? Что плохого я ему сделал?
— Вы не догадываетесь? Нам нужен край безлюдный, где нет никаких хозяев, кроме Никамуры, где нет никакой власти, кроме денег. А вы оседлость проповедуете, огороды, теплицы создаете. Понаедут люди, застроят, берег, что тогда Никамуре делать? Ваши грядки — это начало заселения края. Думаете, мы не понимаем? Ну, про меня разговор иной, я брошу все и уеду. А Джон Никамура не бросит. Он бороться будет. Вы встали на пути.
Зотов задумался. Действительно, он для Никамуры угроза. Огородные грядки — и вот уже война за свою землю. Одни защищают ее оружием, кораблями, пушками, а другие… За этот берег можно повоевать! И нужно. Куда ни глянь — Россия!
Все лето Белый Кин помогал Зотову и Оболенскому. Но держался по-прежнему особняком. Придет, молчком поест и уйдет к себе в амбар. Он утеплил сарай, поставил печку, приготовился к зимовке. Шкурки из амбара куда-то исчезли. Не доверял все-таки, боялся.
В это время новое событие отвлекло Зотова от всех других дел. Мария Петровна ждала ребенка.
Глава девятнадцатая,
в которой появляется на свет Зотов-младший и рассказывается о «мероприятиях» Матвея-Ведикта-Николы.
Зотов видел, как нервничает Маша, как волнуется она. На сотни верст вокруг не найдешь ни врача, ни фельдшера. Ближайший русский поселок, где есть женщины, в двадцати пяти верстах. Когда он спросил Матвея Шахурдина, как в подобных случаях поступают в стойбищах, тот спокойно ответил: