За любовь
Шрифт:
— Ну, как? Нравится?
Было больно и в тоже время хотелось продолжения.
— Делай, что хочешь! — прохрипела она, закрывая глаза. Было страшно, она боялась его такого осатаневшего, но хотела безумно.
— Хочешь поиграть в плохую девочку? Да, Эни? — с усмешкой спросил он, проводя языком по шеи. Она не играла, ей не нравился его тон, но желание не исчезало, было что- то в этом опасное, острое, притягивающее. Маркус опустил указательный палец в чашку бюстгальтера, высвобождая ее грудь, слегка сжал ее сосок, от чего тот затвердел. У Ани внизу живота сладкий спазм, кожа горела от поцелуев и укусов, которые он нежно зализывал. Она извивалась под ним, а он будто с каждым ее стоном злился сильнее.
— Какая же ты мокрая Эни! — обжигал искуситель,
Ее трясло, как в лихорадке, это было уже слишком для нее, она пылала от возбуждения и стыда, но и эта сладкая пытка была невыносимой и она простонала.
— Да!
— Что да Эни, конкретнее, давай скажи, что именно ты хочешь, чтобы я сделал? — яростно давил он, грубо лаская. Ягодицы снова обожгла его ладонь, оставляя красный след, заставляя содрогаться! Боже, она мазохистка, но она хотела еще, хотела больше, а потому больше не стесняясь, прошептала, когда он опустился и стал проводить языком по наказанному месту:
— Тебя хочу! Хочу заняться с тобой любовью!
Он словно этого и ждал, замер, довольно хмыкнул, и прикусив ее ягодицу, тихо сказал.
— Ты не по адресу котенок, могу трахнуть тебя, но не более! Поэтому малышка уноси свою прелестную попку от сюда!
Он перекатился на другую половину кровати и пристально оглядывал ее, не скрывая своего возбуждения. Аня боялась, но желание было сильнее, а потому она, как дикая кошка вскочила с кровати и гневно прошипела.
— Ну, так давай, трахни! Или что, не твой формат?! Не нравится, да? Что, грудь маленькая? Не по адресу, говоришь?! Хорошо, я обращусь по адресу, и будь уверен, там не побрезгуют! — обида захлестывала, она не видела, как загорелись его глаза, только когда он встал с кровати, она побежала от него, он был похож на разъяренного зверя. Ее несло, все чувства обострились, она не соображала, что делает, на ходу накидывала рубашку и бежала, а он шел следом.
— Куда собралась? Сюда иди! — слышала она за спиной его звенящий от злости голос.
— Пошел на х*й, придурок чертов! Оставь меня в покое! Катись от сюда! — ярость затмевала разум.
— Я сказал, сюда иди, мать твою! — но его окрик, только подстегивал ее бежать, она сама не понимала чем это вызвано, но она боялась его в эту минуту. Он на человека не был похож. Аня ничего не понимала, надо было бежать и все! Она выскочила из дома на узкую улочку, где пастух гнал лошадей на выпас, все внутри, когда она увидела, как на нее летит стадо, заледенело, она застыла, как вкопанная, время словно замерло. В ушах стоял лишь собственный стук сердца, Аня, как завороженная смотрела на великолепных животных, которые грозили через минуту растоптать ее. Вымотанное сознание не слушало бешеный крик инстинкта, опасность завораживала. Смерть манит, как сказал один философ, воистину так!
Но тут ее резко дернули чьи — то руки, и она больно ударилась об ограду спиной, сдирая ноги в кровь, к ней плотно прижималось мужское голое тело, вдавливая в ограду и закрывая от летящего стада! Он тяжело дышал, мимо проносились лошади, пастух что- то орал им, проезжая мимо, но они не слышали, она испуганно смотрела в бледное лицо Маркуса, пребывая все еще в шоке. А потом ее щеку обожгла пощечина.
— Дура! Чертова идиотка! — заорал он, трясся ее за плечи, а до нее только теперь стало доходить, что только что произошло. — Ты совсем с ума сошла! Ты что творишь, мать твою?!
ЕЕ душили слезы, жажда жизни вдруг прорвалась наружу, и от сознания, что все могло вот так глупо кончится, она начала рыдать, хватая его за плечи. Он притянул ее голову к своей груди и стал гладить, успокаивая и целуя в макушку.
— Ненормальная, дурочка маленькая! Как же ты меня напугала, черт, Эни я тебя убью точно! — шептал он, занося ее в спальню. Она продолжала цепляться за него, но он и не отпускал ее, покрывая поцелуями ее лицо. Жадные, властные губы встретились с мягкими, они легко касались друг друга, как порхающие бабочки. Постепенно поцелуй становился глубже. Его руки медленно
— Тише, тише! Еще только начало! Ты ведь понимаешь, что больше меня ничто не остановит, понимаешь? Знаешь, что я буду с тобой сейчас делать?
Это был вопрос! Да, она понимала, что он предлагал ей отказаться, но разве это возможно, да и зачем?! Она хотела его с первой встречи, когда его наглые глаза обожгли ее огнем, когда дерзко поверг ее в пучину смущения своей фразой: «будто я тебя трахаю», заставляя ее воображение работать в откровенном режиме. А потому, притянув его лицо к своему и прикусив его нижнюю губу, вырывая у него стон, она выдохнула.
— Хочу тебя!
Он улыбнулся краешком губ, а затем вернул ей поцелуй, врываясь в ее рот языком, сводя ее с ума. Горячая ладонь снова легла на грудь, нежно сжимая, губы терзали, язык ласкал ее рот. Она дрожала, задыхалась, ей хотелось довести его до такого же состояния, возбуждение делало ее смелой, раскрепощало. Она вновь зарылась пальцами в его жесткие волосы и притянула ближе, кусая его губы. Маркус завел ее руки над головой и крепко сжал.
— Угомонись! — рыкнул он, обхватывая ее сосок зубами, от чего она ели сдержала стон, он лишь довольно усмехнулся в ответ, продолжая сладостную пытку. Аня металась по кровати, как в лихорадке, руки затекли от его плена, в висках стучало, но он не останавливался, медленно продвигался ниже, целуя каждый миллиметр ее кожи, зубами стягивая с нее трусики. Краска смущения бросилась в лицо, когда на ней не осталось белья, а он пристально рассматривал ее. Аня сжалась, она боялась сравнений, ведь они явно не в ее пользу, но он не позволили скользким мыслям завладеть ею.
— Ты прекрасна Эни! Самая прекрасная из всех женщин, которых я видел! — хрипло сказал он, гладя ее живот. В его взгляде не было фальши, может он и преувеличил, но ей было неважно, она верила и была счастлива.
— Какая ты сладкая! Люблю шатенок! — иступлено шептал он в перерывах между поцелуями. Больше не было смущения, она отдавала себя полностью, она тоже безумно желала его, впервые хотела мужчину, хотела его, только его!
Его ладонь скользнула по ее бедру, продвигаясь к заветному местечку, он стал ласкать его, точно зная, где скопились все ее желания. Она застонала, когда он коснулся крошечного бугорка и начал ласкать его круговыми движениями, наслаждение было таким сильным, что она не могла сдерживаться.
— Да, Эни, не молчи, покажи, как тебе хорошо! — слышала она его тихий голос с хрипотцой. И она показала, но ему было мало, и она почувствовала, как другим пальцем он стал проникать внутрь, не прекращая ласкать клитор. Это было неописуемо, она стонала, рычала, она больше не могла выносить эту пытку.
— Маркус, прошу тебя, пожалуйста… я не могу больше!
— Можешь Эни! — прошептал он, закрывая ей рот поцелуем. Его палец ритмично двигались в ней, вызывая волны наслаждения, заставляя стремится навстречу к чему — то, превращая в безумную.