За оградой есть Огранда
Шрифт:
Прилив незаметно стал перерастать в отлив. Иванов выразительно посмотрел на Савелия, и тот сразу понял невысказанный вопрос.
— Съел его Змеюшка. Прямо в доспехах зажарил и съел. Это коней он сырых лопает, а богатырей запекать предпочитает, вражина. Но дань тогда реже требует, по справедливости. Если одного коня — то раз в месяц, а коли с богатырем — то в два. Вот ден через пять как раз прилетит. Так что соглашайся, Вань.
Иванов задумался. Он перечитал целую кучу книг о путешествиях по фантастическим мирам, лежавшим за оградой привычного мира. В каждой из них обычный парень из начала XXI века охотно хватался за меч и с неожиданным мастерством в упоении крушил черепа местной
Видно, Савелий понял колебания путешественника и в качестве весомого аргумента извлек откуда-то из-под стола здоровенную бутыль с характерно-мутной жидкостью.
Первый же стакан первача заметно прибавил Иванову смелости. Герои романов, впервые взяв в руки меч, шутя побеждали самых грозных врагов, а ведь он далеко не новичок в рубке. Банку консервов разрубает только так, с одного удара. Правда, консервы играют по-честному и не норовят сожрать тебя самого.
— Ну сам подумай, Ваня, — задушевно продолжал уговаривать слегка захмелевший дед. — Коня дадим молодецкого. Все равно Змеюшка других не кушает... Не конь, а загляденье. Доспех подберем. Опять-таки, одолеешь супостата — все твое будет. А ведь на таком коне и при княжьем дворе показаться не стыдно.
— А если не одолею? — воззрился на пустой стакан Антошка. — Тогда что?
— Тогда тебе все едино будет, — резонно заметил дед, до краев наполняя посуду. — А нам опять-таки польза. Шутка ли? Лишний месяц покоя!
— Только о своем покое и печетесь, — с укором произнес Иванов. — Нет чтобы навалиться на дракона всем миром...
— И вас, богатырей, без работы оставить? Да и некогда, Вань. Пора рабочая, об урожае думать надо.
Второй стакан отправился вслед за первым. Мир стал заметно привлекательнее, а Змей стал утрачивать былую грозность. Да и что такое дракон? Большая летающая ящерица. А человек — это звучит... И не только звучит, а и все рубит, ломает и крушит. Куда там допотопным драконам!
— ... Ты вон какой крепкий, сильный. Прям наш последний богатырь. Тот тоже кругом молодец был. И ел-пил за двоих, и за всеми девками ухлестывал, и из себя красавец. Тоже черноволосый, кудрявый, стройный. Не съел бы его Змеюшка, он бы всех наших баб обрюхатил. Герой! Помянем же его, Ванюша! Истинный богатырь был...
Дед смахнул рукавом предательски набежавшую слезу.
Помянули. Закусили. Антошка захотел было добраться до своей сумки, но когда встал, кто-то — наверное, коварный дракон — покачнул избу, и пришлось повалиться на место.
— ... Все девки твои будут, если, конечно, уговорить их сумеешь. Да чтобы такой красавец не уговорил...
Девки... Антон сглотнул. Да, девки — это неплохо. В прежнем мире женщины частенько строили глазки видному парню, но вести их за свой счет в кабак, а потом приземленно прогуливаться под луной... Здесь, за оградой, дело другое. Тратиться не надо, да и вообще по законам жанра без женщин не обойтись. А без хорошего коня — тем более. Какой же богатырь без коня и любовных приключений?
Дед между тем вознамерился налить еще по разу, но никак не мог решить, какая из внезапно раздвоившейся бутыли настоящая. Пару раз он попытался цепко хватануть воздух рукой, потом для чего-то долго и оценивающе разглядывал свою ладонь и
— Что, Ваня, остаешься? — с трудом ворочая языком, спросил Савелий и посмотрел куда-то в сторону.
— Дракона бояться — за ограду не ходить, — четко выговорил Иванов и упал лицом в тарелку с кашей.
— Тогда наливай, — пробормотал дед и последовал его примеру.
4
Пока они мирно спали, весть о новом богатыре каким-то образом дошла до жителей деревни. Сам богатырь проснулся ближе к вечеру не столько похмельный, сколько откровенно пьяный. А тут в избу стали входить вернувшиеся с полей мужики. Всем вместе в избе оказалось тесно, и тогда столы решили поставить во дворе. Не успели их расставить, как они уже украсились бутылями с самогоном и мисками с разнообразной закуской. Из-за забора с откровенным намеком во взорах за Антошкой следили бабы и молодки, а мужики с чувством пожимали ему руку и хлопали по спине. Зазвучали тосты за силушку богатырскую да за удаль молодецкую, драконам на страх, добрым людям на пользу.
От обильной выпивки и задушевного обращения Иванов вконец осмелел. Он искренне ощутил себя настоящим богатырем, вся жизнь которого — сплошные подвиги. О некоторых из них Антошка даже рассказал своим жадным слушателям, на остальные — лишь намекнул. Свежий шрам на лбу, полученный при падении с лестницы, придавал героическим повествованиям особую убедительность и внешнюю достоверность. Для полного счастья не хватало лишь появления Змея, но жители деревни горячо убеждали Антона, что лиходей никогда не задерживается и потерпеть осталось совсем немного.
Чем хуже ты чувствуешь себя сегодня, тем лучше тебе было вчера. Судя по утренним ощущениям, вчера Иванов достиг апогея своего счастья. Он обессиленно лежал на сене, не помня как да что и не понимая, почему он все еще жив, и лишь полный жбан браги, заботливо поднесенный дедом, позволил богатырю кое-как подняться на ноги. Слабость же была такой, что не то что дракон — залетный комар не нашел бы сейчас в Антошке достойного противника.
Второй жбан позволил Иванову двигаться, а третий вынудил опять прилечь и проспать до обеда. Хорошо хоть, что организм у Антошки и впрямь был крепкий. Окажись на его месте кто послабее — валялся бы не вставая дня три, а иностранец вообще без промедления отбросил бы копыта. А тут ничего. Во всяком случае, после очередного подъема, стакана первача и сытного обеда Иванов стал издалека походить на человека. Он даже захотел хватануть еще немного огненной жидкости и тем обрести еще больше сходства с двуногими прямоходящими, но как раз в этот момент привели обещанного коня.
Конь оказался красивым животным вороной масти. Иванову с таким и рядом стоять не доводилось, хотя в школьные годы он занимался пятиборьем и потому не был полным дилетантом в верховой езде. Последовавшие за этим часы ушли на знакомство с Вороным и на пробные выезды. Антошка несколько раз проехал по пустому по случаю полевых работ селу; один раз за околицей даже отважился пустить коня в галоп. Как ни странно, обошлось без падений, и это прибавило Иванову уверенности в собственном мастерстве.
Тем временем в избе уже ждал второй богатырский атрибут — кольчуга. На вид она была вполне крепкой, нигде не пробитой, лишь черной, словно очень долго валялась в костре. Даже пахло от нее чем-то противным и подгорелым.
— Что же ты хочешь, Ванюша? — вопросом ответил ед. — Я же говорил тебе, что предыдущего богатыря Змеюшка зажарил прямо в доспехах. Мясо он, понятное дело, съел, а железо оставил. К чему ему железо?
— Так это... — Антошка вдруг почувствовал, что желудок пытается вывернуться наизнанку.