За оградой есть Огранда
Шрифт:
— Каждый герой для начала обязан победить хотя бы одного знаменитого злодея, спасти мир и жениться на принцессе. Но останавливаться на этом не надо. Злодеев, желающих покорить или уничтожить мир, много, поэтому лучше пуститься в путешествие самому, а не ждать, пока кто-нибудь в очередной раз похитит жену или устроит какую-нибудь другую пакость. Опять-таки только в дороге могут случиться самые интересные приключения, случаи, знакомства. Не поверишь, но часто спутником героя является переодетая девушка, а он до поры, до времени даже не подозревает
— До какой поры, милорд? — В глазах Джоана мелькнули плутоватые огоньки.
— Это когда как. Но влюбляется в богатыря она обязательно.
Оруженосец тяжело вздохнул.
— А ведь надо еще прибавить всевозможных королев, герцогинь и принцесс, попадающихся на пути! И каждая обязательно пытается обольстить героя хотя бы на одну ночь! — с воодушевлением продолжал Антошка.
Ему самому никакие благородные красавицы по дороге не попадались, а его любви домогались лишь крестьянки да прачки, но ведь путешествие еще не кончилось! Кстати, может у Чизбурека есть симпатичная дочка, которая воспылает страстью, когда он прибьет ее папашу? Должна же быть награда за подвиг!
— И часто попадаются? — Было такое впечатление, что Джоан приревновал неведомых красавиц к своему сюзерену.
— Когда как. Да не переживай! На твою долю их тоже хватит, — успокаивающе произнес Иванов.
Сколько же принцесс должно быть в мире, чтобы каждому из многочисленных героев досталось сразу по несколько штук?
Но мысль мелькнула и исчезла. Это уже проблемы королей, сделать так, чтобы доля принцесс в населении Огранды была возможно более высока. Должны же они понимать, что в противном случае герои вынуждены будут откочевать в какой-нибудь иной мир, где условия для славных подвигов более благоприятны!
— Что-то замки-давно не попадаются, — заметил Антошка, хотя сам при этом подумал не о прекрасных темпераментных обитательницах, а о продуктовых запасах и неизбежном пире.
— Не терпится пообщаться с очередной королевой? — довольно язвительно спросил Джоан.
— Что ты в этом понимаешь?! — едва не вспылил Антошка. Все-таки голод мало способствует благодушному настроению. Да и сытому герою быть добрым не пристало. Добро должно утверждаться при помощи верного меча, а для этого просто необходимы здоровая злость и гнев к любой царящей несправедливости. Впрочем, к своим спутникам надо быть милосердным. А то в решающий момент некому будет прикрыть твою спину.
— Молод ты еще, неопытен, — примиряюще произнес Иванов. — Вот и думаешь, что ночевать в поле с пустым желудком намного романтичнее, чем отдохнуть под крышей.
— Тогда надо было оставаться дома. Комфорт, слуги, опять-таки жена под боком. Или надоела? — Джоан не сумел оценить тактичности сюзерена.
Антошка хотел было объяснить, что под боком у жены подвиги не совершаются, но посмотрел на оруженосца и махнул рукой. Пусть сначала остынет малость, потом сам поймет, что был кругом неправ.
Между тем места продолжали оставаться на редкость безлюдными,
Антошка хотел снять и кольчугу, но тогда он лишился бы рыцарского вида. Тем более что оба шлема и щит вез на правах оруженосца Джоан.
Оруженосец продолжал демонстративно отмалчиваться, и единственным звуком, кроме перестука копыт, было урчание несчастного Антошкиного желудка.
Время близилось к вечеру, когда перед путниками неожиданно появилась деревня. Дома не могли называться даже лачугами, но во дворах господствовал европейский порядок, да и вообще, это было поселение людей, а следовательно, место, где должна была водиться пища.
— Ура! — Антошка пришпорил коня и помчался к деревне, словно на штурм укрепленной твердыни.
Голод по-разному действует на людей. Многие готовы превратиться в попрошаек, другие слишком горды для этого и ищут способы заработать себе кусок хлеба, а истинные герои не опускаются ни до одного, ни до другого и предпочитают отнять свой обед. Или, иначе говоря, отвоевать его с боя.
Вороной вынес своего всадника в центр поселения. Немедленно со всех сторон появились местные жители, худые, словно скелеты, одетые в лохмотья, которые постеснялся бы надеть и нищий, и с вежливо-молчаливым любопытством уставились на заезжего рыцаря.
— Эй, поселяне! Обед и постой благородному воину! — соблюдая необходимую дистанцию, рявкнул Антошка.
Если бы это происходило в трактире, то он подкрепил бы подобное требование брошенной на стол монетой, но предлагать деньги рабочей скотине?
Поселяне не заметались в ответ, суетливо стараясь удовлетворить потребности героя. Они лишь переглянулись, и один из них, выглядевший достаточно прилично, по меркам бомжа, горестно сказал:
— Переночевать вы у нас можете, а вот насчет обеда... Сами голодаем. Не знаем, как до урожая дотянуть. Во всей деревне ни крошки съестного. Кору с деревьев едим.
— Жрите что хотите! А мне подать мяса! Да побольше! — Антошка давно усвоил, как обращаться с подобными наглыми типами.
Крестьяне продолжали переминаться с ноги на ногу. Зато подоспевший Джоан восторженным взглядом смотрел на своего мужественного господина. Подогретый этим взглядом, Иванов легко соскочил с коня и предупредил:
— Не хотите по-доброму, тогда я сам возьму.
Он решительно подошел к ближайшей лачуге и презрительно пнул ее сапогом. От такого обращения стена разлетелась, словно была сделана из фанеры, а следом за ней на землю посыпались куски крыши и остальные стены.