За порогом
Шрифт:
Для этого он, слегка разобравшись с делами в замке, решил проехать по своим, теперь уже своим (как любому человеку, выросшему в Советском Союзе, капитану было просто дико называть деревни "своими", как это — целый населенный пункт принадлежит одному человеку) деревням. Здесь нужно отметить, что крестьяне юридически были свободными арендаторами. То есть они не принадлежали феодалу и могли осенью после сбора урожая, расплатившись со всеми долгами уйти от своего господина, увезя столько вещей, сколько поместится на одной телеге. На практике выходило, что полностью рассчитаться с долгами было
Лошади бодро шагали по колее, проложенной среди сугробов. Небольшой отряд из десятка всадников — капитану теперь даже по статусу было не положено ездить в одиночку — не особо торопясь петлял по неширокой дороге между деревьев. До ближайшей деревни, в которую Серов собирался заехать, от замка было километров пять-семь. Таким темпом — минут пятьдесят.
— Так что ты хочешь вооружить всех этими… как его… арбалетами? — прервал неспешные размышления капитана Элей. После того, как у его отряда закончился контракт, они предложили его продлить еще на полгода. Капитан был только "за". На таких первоклассных инструкторов у него были свои виды — благо останавливаться на достигнутом он собирался.
— Да, арбалеты — прекрасное оружие, которым можно завалить даже рыцаря. Если повезет конечно. А главное учится стрелять, в отличии от лука, практически не надо, — с едва заметным раздражением перечислил свои аргументы Серов. Ему этот разговор порядком поднадоел. После того, как из города пришли пластины и струны и из них собрали первую партию арбалетов, Элей уже раз пять пытался спустить новшество на тормозах. Нет, он прекрасно видел, что изобретение полезное, но что-то в нем протестовало против принятия каких-либо новинок.
"Ему бы не воином быть, а чиновником, вот бы где разошелся бы. Достал бы каждого", — искоса поглядывая на наемника, думал капитан.
— Да вижу, я вижу, что арбалет этот — хорошее дело, но кого ты им хочешь вооружить? — не унимался тот.
— Да всех. Представляешь — стоит моя полусотня посреди поля, выносится на нее десятка три всадников. Как думаешь кто кого?
— Да затопчут наших орлят, точно говорю. Виданное ли дело пять десятков пеших против трех десятков конных.
Маг, так же решивший развеяться и прокатиться с капитаном, с интересом прислушивался к разговору, но пока не вмешивался. За последние полгода он уже тоже стал не плохо разбираться в военном деле и не упускал возможности научиться еще чему-нибудь полезному.
— А теперь смотри, арбалет бьет на сотню шагов уверенно. При этом прошивает доспехи — будь здоров. Так вот пять десятков пеших выпускают по болту — попадут не все, это да, но половину ссадят, точно тебе говорю. Хотя выстрелить еще раз скорее всего не успеют — но тут уж как повезет. Может всадники замешкаются — получится завал, часть лошадей ноги опять же поломает. А там уже и второй залп. И все — нет отряда из трех десятков всадников. А самое главное — сколько толкового всадника готовить?
— Ну… года три не меньше. Дворян вон вообще с младых ногтей готовят.
— Вооот, — поучительно поднял палец капитан, — а из арбалета может более-менее прилично выстрелить даже ребенок, взявший его в первый раз.
— Да… — задумчиво проговорил Элей и опять замолчал.
К деревне выехали через полчаса. Как и все деревни виденные капитаном в этом мире ранее, эта не отличалась особым богатством. Небольшие приземистые дома, которые топятся по-черному, большие семьи ютятся вместе. Порой в однокомнатном доме живут вместе и престарелые родители и дети и внуки. Коммунальная квартира по сравнению с этим — просто рай на земле. Скотина выглядела какой-то заморенной, не отличалась размерами и вообще производила удручающее впечатление. Ну и конечно орудия труда. Они тоже не отличались технологичностью. Соха, цеп, серп, ручная мельница — вот не длинный список инструментов, которыми пользовался каждый крестьянин.
Не торопясь прохаживаясь от дома к дому, от сарая к сараю, капитан в уме набрасывал примерный план улучшений.
С орудиями труда было проще всего. Еще из курса истории за шестой класс Серов помнил, что на смену сохе пришел колесный плуг, на смену серпу — коса, на смену ручной мельнице — большие ветряные или водяные. Ну а большого ума, чтобы сделать тот же плуг совсем не нужно. Нужно всего лишь знать, что это принесет пользу. Кроме инструментов Серов решил заняться улучшением бытовых условий повседневной крестьянской жизни. Для этого нужно было раздобыть где-то команду строителей. Серов уже наметил перестроить дома, что бы они топились по-белому, поднять их над землей, построить бани и так далее.
"Нужно узнать, в какую копеечку мне это встанет. Ой чувствую придется потратить не мало. С другой стороны, плотник в это время, по идее — одна из самых распространенных профессий. Учитывая, что почти все делается из дерева… Пожалуй, не разорюсь."
Закончив осмотр всего того, что его интересовало, Серов решил на последок переговорить со старостой деревни. Старостой оказался не старый еще мужик лет сорока пяти, невысокий, кряжистый, с пышной бородой, которую он то и дело теребил. Вообще у капитана складывалось впечатление, что всех старост кто-то делает по одному и тому же шаблону. Они были все очень похожи между собой, как внешне, так и характером.
— Ну, рассказывай, как вы тут живете, какие жалобы, просьбы, — начал разговор капитан, усевшись за стол. Они находились в доме старосты, который оказался вдовцом и жил сам. Судя по всему, его дом так и использовался как здание "сельсовета". Вряд ли одному человеку нужен стол, за которым может разместиться полтора десятка человек.
— Дык, нормально живем, ваша милость, как все живем, — расплывчато ответил староста.
— Ясно… Тогда давай так — сколько человек живет в деревне? Сколько мужчин, женщин, детей?
— Всего в "Горелом" живет четыре сотни и еще пять десятков без двух человек, — начал староста.
"Четыреста сорок восемь", — перевел в уме Серов.
— Из них сотня и еще три десятка и два — мужики, сотня и еще пять десятков и четверо — бабы. Остальные — дети, — показал отличную память староста.
— А детьми ты их считаешь до какого возраста?
— Ну… как обычно, до четырнадцати годков. А с четырнадцати, стало быть уже женить можно.
— Понятно… а вот такой вопрос: сколько детей доживает до четырнадцати лет?