За последним порогом. Тени Севера

Стоев Андрей

– Приз там был для студентов, Золотова, – ухмыльнулся Генрих. – Для нас он ничего не значит. Ну, почти ничего. Нам вообще неважно, кто его принёс и как поделил. А впрочем, давай спросим его самого. Что скажешь, Арди – кто из вас командовал лучше?

Даже не знаю, что тут сказать. С одной стороны, мне кажется, что присутствует некоторая несправедливость, но с другой стороны, возразить-то нечего. Неплохо Генрих нас всех прополоскал, но всё по делу, даже Урбан не стала скандалить.

– У меня нет возражений, – ответил я. – Поздравляю, Мина!

* * *

В

трактире было шумно – может быть, и не так шумно, как в выходной, но вечер пятницы тоже время оживлённое. Маркел устало вытянул ноги, благодарно кивнул улыбнувшейся ему молоденькой подавальщице, отхлебнул холодного пива и ощутил наконец, что в жизни есть и приятные моменты.

В трактире «Сотня на привале» собирались в основном ветераны княжеской дружины, ну и старослужащие тоже. Салагу отсюда могли и выпроводить пинком под жопу, вольников здесь не уважали и обычно просто не пускали, а на дружинников семейств всего лишь недружелюбно косились. Впрочем, дружинников Арди уважали и княжеские ветераны, так что Маркел Гулевич, десятник сотни Сигурда Йенсена, чувствовал себя здесь вполне комфортно.

Он понемногу прихлёбывал пиво, прикрывая глаза от удовольствия, и успел выхлебать полкружки, когда подавальщица появилась снова и начала выгружать на стол содержимое подноса.

– Маркел, здесь Дрозд, в дальнем углу сидит со своими, – тихо предупредила она его.

– Да и бес с ним, – вяло махнул рукой тот. – Спасибо, Катюша, разберёмся.

Суточные щи сегодня были особенно хороши, и он почувствовал, как всё напряжение сегодняшнего трудного дня бесследно уходит, сменяясь тихим блаженством пятничного вечера. Большая тарелка уже почти опустела, когда на лавку напротив по-хозяйски уселся крепкий парень в форме княжеской дружины. Лицо его через весь лоб до самого рта пересекал грубый шрам, хотя глаз остался целым.

– Ты чего здесь забыл? – резко начал парень, недружелюбно уставившись на Гулевича. – Ты ещё не понял, что вашим здесь не рады? Сам уйдёшь или выкинуть тебя за шкирку?

– Иди в жопу, Дрозд, – меланхолично ответил Маркел, отодвигая пустую тарелку из-под щей и приступая к гуляшу с перловкой. – Устал я, понимаешь, нет? Завтра тебе морду набью, если в прошлый раз не хватило.

Яцек Дрозд жизнерадостно заржал и спросил уже другим тоном:

– Тяжёлый день, Маркел?

Тот только махнул рукой, поморщившись, и спросил совсем о другом:

– Яцек, вот мне интересно – ты чего шрам не уберёшь? Или специально его оставил чтобы пострашнее выглядеть?

– Просто у тебя как – взял и убрал, – удивился Дрозд. – Это денег стоит, а я пока ещё не командир дружины, чтобы лишними деньгами швыряться.

– Да? – удивился в ответ Маркел. – А у нас шрамы от боевых ранений убирают бесплатно. Правда, очередь надо подождать. Только женщинам без очереди.

– Да это не боевой, – неожиданно смущённо сказал Яцек. – Я ещё до дружины в порту работал, там трос оборвался, а я рядом стоял. Ну и хлестнуло,

хорошо хоть на излёте.

– Небоевые и у нас за деньги, – понимающе кивнул Гулевич. – Хотя для своих хорошую скидку дают.

– Да знаю я, что вы у Арди хорошо живёте, – досадливо сказал тот. – Попроситься, что ли, к вам в дружину? Пойду в твой десяток, устрою тебе весёлую жизнь.

– Да и приходи, – усмехнулся на это заявление Маркел. – Обязательный срок ведь выслужил уже? Люди о тебе неплохо отзываются, наши нормативы должен потянуть. Возьмут тебя, думаю. Хотя зачем тебе переходить? Я слышал, что как раз вашу бригаду князь не обижает.

– Не обижает, – согласился Яцек. – Оклад почти как у вас, только у вас ведь и боевые есть, а мы, считай, всё время на базе сидим. Да и жена зудит – переходи, говорит, пока возможность есть. Ладно, я к тебе по другому делу подошёл. Тут недавно крутился один мутный тип – парни говорят, тобой сильно интересовался.

– Мной? – поразился Маркел. – С чего бы вдруг? Кому простой десятник понадобился?

– Ну он вообще людьми Арди интересовался. Но ваши здесь от случая к случаю бывают, а ты часто сидишь.

– Да я просто живу здесь недалеко, – растерянно заметил Гулевич.

– Да какая разница почему. Сидишь здесь постоянно, вот тебя и приметили. В общем, ты смотри – если что, мы с парнями можем вписаться.

Маркел в полном недоумении поскрёб затылок.

– Да вряд ли понадобится, – наконец сказал он. – Я сейчас доложу по команде, а там пусть начальство решает. Ну что так смотришь? Правила у нас такие – в случае любой непонятности обязан немедленно доложить.

– Строго у вас, однако, – покрутил головой Яцек, вставая с лавки. – Ладно, отдыхай, а я к своим пошёл. Завтра если настроение будет, то смахнёмся, а то я так думаю, тебе в прошлый раз просто повезло.

– Давай, Яцек, – кивнул ему Маркел. – И спасибо, что предупредил.

Он задумчиво посмотрел вслед Дрозду, а затем, вздохнув, прижал пальцем пластинку мобилки.

Тип возник, когда он уже закончил с обедом и цедил вторую кружку. Выглядел тип действительно мутным – может, где-нибудь в другом месте он и сошёл бы за своего, но в трактире, полном дружинников, эта явно штатская рожа выглядела совершенно чужеродно. «Как ему ещё по морде не настучали?» – лениво удивился про себя Маркел.

– Можно с тобой присесть? – вежливо осведомился тип, усаживаясь напротив, где раньше сидел Дрозд.

– Лавка не моя, – безразлично пожал плечами Гулевич. – Сиди.

– Ты просто нормальным человеком выглядишь, – зачем-то объяснил тот. – А то здесь народ такой, докопаться могут запросто.

«И обязательно докопаются, – подумал про себя Маркел. – Вот ещё по паре кружек пропустят и начистят тебе табло. И выкинут отсюда нахрен. Ты бы ещё в воровской притон запёрся, придурок». Говорить он, однако, ничего не стал, а просто равнодушно кивнул.

– Разреши тебя угостить, – не унимался тот. – Меня, кстати, Боликом зовут.