За пределами чувств. Том 5. Инструкция по чтению книги

Мысли, слова и объяснения не отражают реальность, как нельзя кубиками заполнить шар. Вернее, можно, но если объем шаров стремится к нулю. То есть, объяснение должно быть бесконечным. Человек в чем-то сродни роботу, его датчики, которыми он строит реальность, работают в определенном формате. Если формат изменить, получится нечто нечитаемое в принципе, типа: (рис. слева).

Увидеть

своими глазами, пощупать своими руками, испытать самому – это наибольшее, на что мы способны. Реальность, данная нам в ощущениях – это наш предел. При этом Истинная реальность все равно не такова, как говорят нам ощущения. Но мы делаем еще хуже – переводим ощущения в слова и мысли, производим ОБЪЯСНЕНИЕ.

На изображении (слева) закодирован рисунок (справа), который мы можем непосредственно увидеть, ощутить. Смотрите: рисунок справа сам по себе является уже не реальным, символичным, заточенным под наши ощущения, но достаточным для того, чтобы что-то понять, сделать, научиться. Но мы не умеем передавать то, что мы ощущаем, кроме как через слова. И этот цветной кусок без пояснений и слов тоже не имеет смысла, так же как оба эти рисунка, данные без авторского пояснения – будут ни к чему. Но допустим, что целый ряд таких последовательных ощущений-картин с детства приведет Вас к пониманию того, что здесь изображено, зачем и для чего. Это еще всё-таки мир ощущения, наибольшее приближение к реальности. Другое дело будет, если кто-то будет бесконечно рассказывать Вам об этом рисунке словами. В Вас это сформирует ложные представления и впечатления. В этом и разница.

Можно различить три уровня приближения к истине: 1. Вербально-схематический; 2. Перцептивно- иллюстрирующий; 3. Непосредственное знание, участие. Как обычно для наиболее полного приближения нам нужны все 3 их, причем не только с точки зрения воспринимателя, но и генеранта: философа концепций, художника отображения, мастера дел.

Но вернемся к родной Вам дуальности: Итак, у нас две системы. Одна аналоговая (ощущение), а другая цифровая (разум). Одна непосредственно близка к реальности, но безмолвна, интимна. Другая – далека от реальности, но дает возможность общения между людьми.

В условиях постоянного общения людей всё меньшая роль отводится органам чувств. Им на смену приходит ментальная имитация чувств. Человек якобы ощущает через понимание. Но, по-правильному всё происходит наоборот: понимание должно прийти через ощущение, переживание.

Процесс безощущательного понимания, конечно, тот же, что и при ощущении – мы на основании предыдущих опытов складываем паззлы понимания, но если этих предыдущих опытов нет или их недостаточно, то на порядок повышается возможность псевдопонимания: человеку кажется, что он понимает и понимает хорошо. Но при поверке реальностью оказывается, что понимания нет. Смотрите, при передаче опыта мы делаем вот что: ощущения переводим в код как на картинке и отдаем код другому человеку на расшифровку.

1. Если код немного нарушить, может существенно и необратимо пострадать информация при процедуре декодировки. Код можете нарушить Вы, и тот кто декодирует. Вероятность возможности этих нарушений умножается. Умножаются и последствия. Вы, на основании своих наработанных ощущений, теперь можете понять, что передача ценной информации по цепочке преемственности попросту гасит всё в ноль. Без искажений передается только примитивная информация, отстой. Так нами образовался отстойный мир, в котором мы все живем.

2. При этом даже сама реальность меняется, а за ней меняются и ощущения. Но меняются они не так, как реальность. А уж тем более меняются и ментальные кодировки. И они меняются не так как реальность и даже не так как ощущения.

3. Мы, как часть реальности и наши датчики восприятия, тоже меняемся. И регистрировать это мы не в состоянии напрямую, поскольку мы не можем посмотреть на себя со стороны. Посмотреть мы можем только изменившимся собой на изменившегося себя – взглядом, что тоже изменился. Ощутили картину?

В этих условиях накопление, передача и сохранение

знаний выглядят невозможными. Знания даже одного человека в процессе жизни должны убывать до нуля – деградация, не говоря уже о человечестве. Если для каждого отдельного человека этот вопрос решается сознательным усилием по концентрированию опыта, то чтобы сохранить знания человечества, нужны как бы «станции докачки». Это, конечно, люди. Те люди, что ведут негэнтропийную работу, компенсирующую работу энтропии. Энергия этих людей повышена самим мирозданием, но не для того, чтобы этим гордиться, а чтобы сделать работу. Вам кажется, что роль этой работы преувеличена, но Вам много что кажется… А тем временем можно увидеть, что лет 50 назад люди были намного разумнее теперешних. Разумные не возвращаются, на их место приходят невразумленные. Докачивать надо.

Это сложная работа – переписывать код для каждой эпохи. Тут требуется тончайшая работа по вычислению изменений. Она производится на основании сотрудничества ощущений тела и мыслей ума. Ощущения и ум должны без искажений сообщаться между собой. Цифровое должно полностью во всех точках отображать аналоговое, и обратно. Такой человек чуть ли не напрямую проводит ощущения в слова. Для этого надо владеть и словами, и ощущениями в равной и совершенной степени.

По этому поводу завершатель предыдущей эпохи сказал следующее: «Поиск новых, лучших способов объяснения – долг нагваля, – ответил дон Хуан. – Ведь время вносит свои изменения во все. Поэтому каждый новый нагваль должен вводить новые слова и новые понятия, чтобы описывать то, что видит. – Ты имеешь в виду, что новые понятия нагваль черпает из мира обычной жизни? – спросил я. – Нет. Я имею в виду, что нагваль по-новому говорит о /восприятии/. Тебе, например, как новому нагвалю, предстоит говорить о том, что восприятие расширяется осознанием. Ты будешь говорить о том же самом, о чем говорил, скажем, мой бенефактор. Но совсем иначе, чем это делал он» (КК, кн. 7); «Слова, – сказал он. – Вечно они вводят нас в заблуждение. Когда мой учитель пытался объяснить мне, что такое искусство сновидения, он назвал его магическим способом желать миру спокойной ночи. Конечно, он просто старался подогнать свое описание под характер моей ментальности. То же самое делаю я в твоем случае» (КК, кн. 9).

Знание становится достоянием человечества и человека только тогда, когда знающий может передать, а передающий может снова передать знание без искажения. Подумайте, не в этом ли предназначение человечества? Ведь если человечество не накапливает знания, то всё остальное, что делают люди, не имеет никакого смысла. Знание чего, о чем? О, Вы забыли? Знание реальности. Все мы стремимся знать, как всё устроено на самом деле, несмотря на то, что это возможно только после Вечности.

Многого от Вас не требую и не жду, но лучше бы Вам знать, что автор, как человек не унывающий – снова и снова находит «лекарство», которое стоит проверить на Вас – а вдруг все «не понятые» и не понявшие, поймут. Как говорил гений, единственный из всех кого знаю: «Я рассчитывал на Лусио, – сказал он, – Я знал, что это – бесполезно, но если кого-то любишь, ты должен действовать настойчиво, с верой в то, что человека можно изменить. В детстве Лусио обладал мужеством, но с годами растерял его. – А если его заколдовать? – Заколдовать? Зачем? – Чтобы вернуть ему мужество. – Нет. Человека нельзя сделать мужественным. Можно сделать безвредным, больным, немым. Но никакая магия и никакие ухищрения не в силах превратить человека в воина. Чтобы стать воином, нужно быть кристально чистым. – И что, ничего нельзя сделать, дон Хуан? – Ничего. Невозможно вставить в медузу кости. Я поступал глупо. – Тысячу раз ты говорил мне, дон Хуан, что маг не может делать глупостей. Дон Хуан пронзительно взглянул на меня и с улыбкой сказал: – Можно проявлять настойчивость только для того, чтобы проявить ее должным образом. И действовать с полной отдачей, заведомо зная, что твои действия бесполезны. Это – контролируемая глупость мага» (КК, кн. 2).