За пределом (том 3)
Шрифт:
И теперь я мог опустить пистолет. Было горько и неприятно смотреть им в глаза. Совестно. Но и трусливо отвести их я не мог. На душе было так паршиво, что хотелось прямо сейчас просто развернуться и уйти, чтоб больше никогда к этому не возвращаться.
В первый раз, когда я с ними встретился, подумал, что спущу курок, не задумываясь, однако теперь это казалось чем-то тяжёлым, куда тяжелее, чем развалить картель. А ведь мне даже делать ничего не надо, лишь один кивок головой, лишь одно слово, и парни, которых я лично подобрал к этому делу, сделают всё сами, прописав им последний билет в один конец.
Но
— Какого хера, Шрам? — с горечью тихо спросил Пуля. — Как ты мог продаться этой шлюхе?
И вновь Пуля смотрит совершенно не в ту сторону.
— Я никому не продавался, Пуля.
— В смысле? — вот здесь он удивился.
— Это мой план. И Фея работает на меня. И эти парни. Это всё я придумал.
— Но зачем, Шрам? — спросила уже Гильза. Вот в её голосе я не слышал ненависти, хотя предпочёл бы обратного. Это било ещё сильнее, чем ненависть Пули.
— Из-за Бурого.
— Но какого хуя?! Он же принял тебя к нам и спас от отца Чеки! Блять, он защитил тебя! Стал платить столько, сколько не получают люди в городе! Ты был одним из приближённых и мог стать лейтенантом!
— Он использовал меня, а не принял. А потом подставил меня и Фиесту. Использовал как наживку для банд. Я всё мог понять, но лишь до момента, как он решил избавиться от нас. Бурый так же избавился от Рябы, так как, не секрет для тебя, тот слишком много знал обо всех. И мог знать многое о Буром. Я не хочу стать третьей жертвой, которую он уберёт ради своего трона.
— Ты бредишь… — покачал головой Пуля.
— В любом случае, всё уже решено с ним. Вопрос теперь лишь в вас.
— В нас? — удивилась Гильза.
— Я не хочу убивать вас, — ответил я начистоту. — Поэтому просто предлагаю уехать из города. Скрыться и больше никогда сюда не возвращаться, и даже не вспоминать, что вы когда-то были здесь.
Надо убить их. Я прекрасно это понимал, но всё же надеялся сохранить жизнь обоим. Настолько глупый поступок — сохранять жизнь верным членам банды своего противника, что глаза закатываются, но иначе я не мог поступить. Не мог не попробовать всё урегулировать без их крови. В конце концов, они были здесь ни при чём и у них был повод относиться к Бурому с уважением. Единственная проблема в этом — тем самым они мешали мне, подписывая приговор себе, чего я хотел избежать всей душой.
— Думаешь, типа, мы согласимся на это? — не унимался Пуля.
— У вас нет выбора.
— Выбор есть всегда! — поднял он голос.
— Смерть — это не выбор, Пуля, — спокойно ответил я. — Если не думаешь о себе, подумай о сестре. То, чего ты хотел для неё. Будущего. Чтоб она бросила это дело и уехала. Начала новую, нормальную жизнь. И теперь у вас есть возможность это сделать. Бурый же использует вас.
— Даже если использует! Даже если он конченный уёбок, Бурый дал нам больше, чем все остальные! Ни ёбаный город, ни хуесосное правительство не помогли нам, никто не протянул руку нам, когда мы хотели жрать! Всем было похую! — он едва не срывался на крик, активно жестикулируя, и можно было лишь порадоваться, что никто из парней не нажал ещё на спуск. — Я теперь ты предлагаешь его тупо опрокинуть!
— А лучше умереть самим,
— Изменит. Даже если он использует нас, я благодарен уже за то, что он сделал нам. Так что если даже так, то похуй.
— Похуй? Пусть он дальше предаёт своих же? — приподнял я бровь. — Пусть бросает на смерть и подписывает своим подчинённым приговор! Не чужим, а своим людям приговор из-за собственной паранойи?!
— А ты хочешь сказать, что, типа, когда уйдёт он, и придёшь ты, что-то изменится!? Пф-ф-ф… дерьмо останется дерьмом под любым соусом, ведь ты ничем не лучше ни его, ни Соломона. Ты ровно такой же! Блять, да ты даже сейчас поступаешь так же, в чём обвинял его!
— И что? Мне теперь умереть из-за него, чтоб не опускаться на его уровень?
— Но ты можешь тоже уехать, мы тебе можем помочь, — тут же оживилась Гильза своей догадке.
— Слишком поздно, Гильза, — покачал я головой, глядя на неё как на ребёнка. — Всё уже сделано и решено.
— Тогда чего ты ждёшь? — спросил он злобно.
— Вас. Вашего решения.
— А если мы не согласимся, ты убьёшь, верно?
Я лишь промолчал, так как на подобные вопросы не требовалось ответа. И между смертью и жизнью люди всегда выбирают жизнь. Всегда так обычно делают, подчиняются основному закону — своя рубашка ближе к телу. И у Пули были причины поступить так же, как были причины на это у Француза. Если не ради себя, то ради сестры.
— Что для тебя вообще верность, Том? — всматривался в меня он.
— Ничего, — ответил я. — Пустой звук, который ничего не значит. Ни в нашем мире, ни на нашем уровне, где жизнь ничего не стоит, а честь просто слово. Может быть в домах, но не в картеле.
— А для нас это всё. Мы не кидали того, кто однажды помог нам. Если ты надеешься, что мы согласимся, то иди ты нахуй. Тебе придётся грохнуть нас, иначе мы попытаемся грохнуть тебя.
— Гильза, уезжайте… — я посмотрел на Гильзу, но она лишь покачала головой, отступая к брату. — Не надо. Это того не стоит.
— А чего это стоит? — с вызовом спросил он.
Я надеялся, что всё закончится быстро и просто, но близнецы показывали какую-то нездоровую стойкость и верность. Всё должно было быть иначе, они должны были согласиться, но кое-что пошло не так, как я задумывал, и всё из-за… банальной верности.
Я всё подводил под логику. Всегда, создавая план, делал упор на логические действия людей, на то, что они должны предпринять в той или иной ситуации. Что логично предпринять в той или иной ситуации. И это всегда работало… до этого момента. Они отказывались следовать логике, выбирая другой путь.
У меня оставалась ещё одна попытка, а потом переходим к запасному плану.
— Я могу вам дать… сколько? Два миллиона? Три? Пять? — решил я урегулировать вопрос самым понятным языком. — Прямо сейчас на руки. И вы сможете уехать отсюда куда угодно.
— И как ты живёшь с этим? — усмехнулся Пуля. — Каким бы уродом я ни был, но могу сказать с чистой совестью, что никогда не кидал своих.
— И что? Подонок или нет, это не касается тебя. Только между нами — мной и Бурым, — я вздохнул и наконец выдал. — Я не хочу, чтоб вы погибли из-за тупой разборки. Я не хочу, чтоб вы закончили на полу богом забытой квартирки ради какой-то чуши.