За пределом. Том 2
Шрифт:
— А Гребня? Или Панк? Француз? Или та же Гильза? Чем они не подходят? С Гребней они вроде как хорошо общаются, разве нет?
— Если к тебе в гости наведается Гребня, что ты первым делом подумаешь? — тут же спросил Панк. — Боже, да даже я бы об этом подумал сразу. Гребня не ходит по гостям, он убивает. И если увидишь его на пороге, то, значит, он пришёл за тобой, будь уверен.
— И Панк редкий гость у неё. Тоже подозрительно. К тому же, у них уже случались некоторые эксцессы. То, что она ударила ему в морду ногой, уже не первая их стычка. Вот его она точно заподозрит в неладном. Остаются
— Кстати, а есть те, с кем она ещё не поругалась? — поинтересовался я. — Кроме Гребни?
— С Гильзой, наверное, и Французом, — пожал Бурый плечами. — У той в одно ухо войдёт, в другое выйдет. Или она вовсе расплачется и убежит. Тут вариантов может быть очень много, как они ещё поддерживают общий язык. Француз просто с ней не ссорится.
— Да она же такая сладкая, чего с ней ругаться, — удивился Француз.
— Извини, ей никто не лизал, сказать не можем. А у Гильзы с ней так вообще женская солидарность, — буркнул Панк. — В любом случае, кандидатов у нас немного.
— Я понял, — кивнул я. Не имело смысла разводить здесь детский сад и дальше. Они уже выбрали и точно не передумают. — Где её найти?
— Дома.
— Но если я приду…
— Ну не просто так же. Я отправлю с тобой посылку. Ты новенький, потому посыльный, тут логично. Все устали после дела и не будут этим заниматься, а Гильзе такое мы не доверяем, потому заняться этим делом остаётся только Фиесте. Ты тоже не подходишь, так как не знаком с этим. Всё логично, видишь?
— Да, я понял. Когда?
— Сегодня. Придёшь, скажешь, что с посылкой по делу, она только откроет, а ты бах её, и всё. Звучит несложно?
Если бы звучание слов совпадало с реальностью, и мы бы могли менять одним лишь желанием её, тогда бы это было просто. А так это звучит слишком по-детски, и…
И я бы поверил, если честно. Все устали, присылают новичка, чтоб сегодня я передал посылку. При доверии Бурому, который всегда прикрывает своих, будь я крысой, думал бы, что в безопасности без доказательств. Но в этом бизнесе доказательства не нужны, иногда достаточно просто подозрения, не говоря о том, когда это становится очевидно.
— Звучит несложно. Через сколько?
— Да хоть сейчас, — пожал он плечами и вытащил телефон. — Панк, дай ему… не знаю, вон ту папку. Вытащи из неё всё, только чтоб внутри документов не было. Да, это будет самое то, дай ему её, — после чего умолк на несколько секунд. — Алло, Фиеста, детка, я к тебе сейчас посыльного пошлю, сгоняешь по делам потом, он тебе всё скажет… Ага… Да без проблем, давай, а то все в отпуске уже.
Не знаю, как для других, но для меня слово «отпуск» ассоциировалось исключительно с плохими вещами.
Он положил трубку, после чего кивнул мне.
— Всё, хватай посылку и дуй к ней. С ней у Фиесты по отношению к тебе подозрений не возникнет. Главное, там посылку не оставь.
— Я понял.
— Тогда можешь двигать. По окончанию позвонишь мне. Парни, тоже можете быть свободны, на сегодня рабочий день окончен.
Все начали расходиться.
Я не горел желанием убивать кого бы то ни было, но в этот раз всё было немного иначе. Я могу понять, почему предают другие, почему
Это лишь показывает, что человек, который идёт на такое, должен понимать, что расплата будет соответствующей.
Фиеста сама подписала себе приговор, пытаясь сдать всех. Сколько раз я оказывался едва ли не на волосок от смерти из-за неё? И ведь вся её странная глупость и упёртость в некоторых моментах становится вполне логичной, понятной и объяснимой, если взглянуть на ситуацию под таким углом.
И сейчас, сколько из-за неё погибло? Трое? А ведь среди них могли быть и мы: я и Гребня.
Из-за этого могло погибнуть куда больше человек. Потому, какие бы цели Фиеста ни преследовала, здесь наилучшей наглядностью всё описывает поговорка: жизни за жизнь.
— Главное — не думай ни о чём. Просто стреляй, — посоветовал мне Панк.
— Не думай, он прав. Только мышечная память, — подтвердил Гребня. — И помни — Фиеста тебе не просто дура с улицы, она опасна.
— Если она настолько опасна, чего же сами не пошли?
— Но не мы же убили семнадцать человек, — хмыкнул Панк недобро. — И тебя она сразу не заподозрит, что даёт тебе куда больше шансов, чем нам.
— Ага, забьёт меня ногами на радостях, что я аж к ней пришёл, — кивнул я. — Вот радости-то будет.
— А ты постарайся, чтоб этого не было. Бурый терпеливый, но неудачи не сильно любит.
Я решил отправиться на своих двоих. Позволил подкинуть себя до остановки, где уже сам на автобусе доеду, чтоб немного проветриться. Не знаю, смерть Фиесты меня не сильно трогала, куда более жалко мне было бы убить Француза или Гильзу. С ними у меня отношения были более тёплыми, чем с этой.
И ведь как я пропустил то, что было у меня перед носом? Надо было сразу увидеть тот факт, что Фиеста каждый раз оказывалась там, где возникали проблемы. Ещё в первый раз надо было понять, что та, кто больше всех противилась логичным решениям, и была той самой крысой, о которой в самом начале сказал Бурый. Подсказок было много, стоило лишь присмотреться. Но…
Я не обратил на это внимания. Всё происходило в спешке, как-то терялось в общей суматохе и не выделялось. Да и не хватало доказательств, чтоб обвинить её. Не хватало полноты картины, чтоб понять, действительно Фиеста виновата в этом или нет.
Так что нет, вполне логично, что я не заметил. Если ты знаешь, где искать, то найдёшь это очень быстро. Но если нет, то это как искать на футбольном поле маленький зелёный мячик. К тому же, не последнюю роль в этом сыграло то, что я немного проникся этими людьми. Пусть я и не скажу, что поверил, так как это слишком громко сказано, но то, что немного привязался, это да. Мне было просто приятно в компании, где к тебе почти все относятся нормально. Чувствовать себя частью чего-то большого, что ты не один чёрт знает где.