За Савват. Вступить в Орден

Кей Алиса Дж.

– Что? – не выдержал Стеф.

– И Жан не обернулся, – выдохнул Радан. – А для меня начался один из худших дней в моей жизни.

– Продолжай, – Стеф устроился поудобнее на стуле и даже подался вперёд, так ему было любопытно.

– Уверен, что хочешь это услышать? – уточнил Радан, поморщившись.

– Конечно!

– Ладно, – вздохнул разведчик. – Это был бывший научный городок Зареченск. Примерно триста километров на север по побережью. Население до Хаоса – 165 000 жителей. Раньше город стоял на правом и левом берегу реки Бии. После Хаоса, когда разлилось море, остался только правый берег. Да и в той части постоянно проявляется активная аномалия.

Ты таких

городов, наверное, и не видел. Дома 5-ти и 9-ти этажные панельные. Многоквартирные. Бетонные. Мы в детстве в таком жили… В общем, как только мы с Жаном разошлись, я и трёх шагов не успел сделать, как попал в засаду. Меня оглушили, надели мешок на голову и потащили. Когда мешок с головы сняли, первое, что я увидел был завод в окне. С трубами как перевернутые воронки. Меня стали осматривать и щупать. Кто были эти люди, что они мне говорили – не знаю, показалось, что они хотели узнать откуда я, возможно, слышали про Савват. Искали в него дорогу. Их было пятеро: мужчины и две женщины. Потом вдруг мне снова надели мешок на голову и закрыли куда-то. Я слышал, что к моим похитителям пришли посторонние. Началась ругань, затем драка. Вроде как искали меня. Я сначала обрадовался, а потом понял, что это не разведка, и притих. Когда всё закончилось, мне удалось расшатать ящик, в который меня засунули, он упал, и я вывалился наружу. Ящик оказался вроде как с двойным дном, поэтому меня не нашли. А моим захватчикам повезло меньше – все они были мертвы. Кое-кем из них явно подкрепились. Так я понял, что мутанты поблизости.

Оглядевшись, я также догадался, что меня притащили в одну из лабораторий исследовательского центра Зареченска. Несмотря на прошедшее десятилетие обстановка была узнаваемой. И тут я понял, что не выберусь. Потому что больше всего в жизни я боюсь таких мест. Видишь шрамы на щеке? Получил ещё до Хаоса, в медицинской лаборатории в Косово, где мне вкололи «сыворотку правды» и пытались забраться в мозг, – глаз Радана дернулся, но он мотнул головой, отгоняя воспоминание, и продолжил. – Я подобрал с пола монтировку, другого оружия в комнате не оставили, и на негнущихся ногах пошел вперёд.

Что там в этом Зареченске они исследовали, одним Высшим силам известно, городок был закрытый. Но по дороге мне попадались покорёженные гермодвери, присохшие к стенам выцветшие и опошленные плакаты, домики, собранные из картонных коробок, забрызганные кровью, фекалии… А главное – никого. И всё это перемешивалось с картинками из моего собственного прошлого. Самое большое впечатление произвёл один кабинет. Там стояло кресло, а на спинке висел халат – белоснежный, чистый, что даже глаза прослезились. Я подумал, что мне уже на нервной почве начинает всякое мерещиться, когда, наконец, вышел к лестнице.

На стене всё ещё можно было прочитать цифру «семь». Это означало, что я на седьмом этаже. И тут меня опять накрыло: не могу из лаборатории сбежать. Ни шагу сделать. Пришлось повернуться и идти спиной. Приёму этому меня научили. Так я начал спуск. На уровне второго этажа, однако, лестница опускалась в воду – ниже всё было затоплено. Я вернулся на третий. Как оказалось, он тоже подтоплен, но посередине был проложен мост. Слева замаячил выход, но там стояли твари. Пока они меня не заметили, я мог спрятаться, спрыгнув в воду. Но в ней что-то премерзко булькало. А поскольку твари были легионерами, я предпочёл выйти к ним с приветственным жестом. Если помнишь, я сам некоторое время был одним из них, поэтому решил прикинуться своим.

На жест они среагировали, признали. Но, наверняка, почувствовали, что я не бессмертный. Поэтому насторожились. Стали расспрашивать, как я в Зареченске оказался. Пришлось

рассказать, что прибыл через Кунгард. Они мне тогда рассказали, что порта больше нет, его разрушили мамалюки из Турецкого халифата. И что они прибыли по Северному пути через «тысячи островов» прямо из Цитадели. А это город Легиона, я там бывал, не смог сдержаться от расспросов.

В общем, они меня пригласили посидеть с ними. А мне от близости аномалии уже ну очень плохо. Я им отвечаю, что мне идти надо. А они как раз давай выпытывать про то, куда я иду. Пришлось с ними выпить и рассказать, что живу я на заброшенной заставе, и раскрыть им место её расположения. А они сказали, что после того, как кровь стали употреблять, алкоголь совсем потерял вкус. Удалось вытрясти из них ещё, что после смерти Цербера Легион возглавил одноглазый какой-то, что теперь в Цитадели есть энергия и что за Рудными горами у них большая резервация, где они держат людей. Лига городов распалась. А вот живы ли ученые в бункере Нойштадта это неизвестно.

Но за всеми этими разговорами легионеры, похоже, стали догадываться, что я засланный казачок. Очень кстати в этот момент от аномалии земля начала ходить ходуном. Все бросились врассыпную, чтобы обломками не придавило. А меня разрядом этим ударило, я онемел: всё вижу, а пошевелиться не могу. И вижу, как медленно отрывается и падает на меня балконная плита. Я уже с жизнью попрощался, но она мимо прошла. Ну, как мимо? Понимаю, что нога сломана, но ничего не чувствую. А как стал отходить, припустил я оттуда подальше.

Жан потом рассказывал, что если бы я на север пошёл, то вышел бы к той части Зареченска, где оставались жители. И не факт, что это бы кончилось хорошо, учитывая в какой кондиции я был.

Короче, выбрался я к площади, где статуя Ленина стоит. Чувствую, что нога уже совсем волочится, нужно остановиться и передохнуть. Заглянул в здание рядом, вроде дворца культуры. А там такая хрень, какую я никогда в жизни не видел. С потолка свешивается тягучий фиолетовый «огонёк». Как хочешь себе это представляй, но оно сжимало огромное помещение до размеров небольшой комнаты. И всё, что я видел в лаборатории ни в какое сравнение на шло с этим «огньком». В лаборатории было ужасно, потому что я мог себе представить всё то, что там происходило. А в «этом» ужасно было то, что оно иное.

Но долго мне разглядывать эту странную штуку было некогда: на улице послышались голоса легионеров. Пришлось проскользнуть через служебный выход к разрушенному мосту, который одним концом уходит в море. Единственному большому сооружению поблизости. И то хорошо, что там я сунул ногу в холодную воду. Хотел до ночи прятаться. Пока сидел, заметил кривую башню бывшей фуникулёрной станции. Конструкцию-то погнуло, но трос натянут. Уходит под наклоном вниз, как раз от города, куда мне надо. В потёмках я кое-как поднялся наверх, перекинул через трос ремень – и понесся. В ушах свистит. Ремень в руках скрипит. Впереди деревья – на ветви бы не напороться. Поэтому я дождался, когда трос ниже пойдёт и прыгнул вниз. А потом как мог потащился к месту рандеву…

– И ты никому об этом не сказал? – округлил глаза Стеф.

– Нет.

– Даже Жану?

– Особенно Жану, – Радан пристально посмотрел на бессмертного, проверяя, понимает ли тот, что об услышанном надо помалкивать. – Хотя он-то, разумеется, догадывается, что я что-то не договариваю.

– Ну, это полный трэш, Радан, – Стеф сунул руки в отросшие волосы.

– Согласен.

– Я бы на твоём месте тоже стал злым как сволочь, – прокомментировал парень.

– Я не злой, Стеф. Я… – Радан остановился. – Ты зачем заходил?