За секунду до выстрела
Шрифт:
В ту самую секунду, когда я выскочила из-за этого чертового поворота на Кропоткинскую улицу, слева буквально из ничего материализовалась черная «Волга» и, как мне показалось, стремительно прыгнула на меня. Отдам должное водителю, машина затормозила в полумиллиметре от края моих кед. Могло быть и хуже, конечно, причем намного, но я все равно не удержалась на ногах и брякнулась на сияющий лаком капот, пребольно ушибив голову, бок и, кажется, локоть.
Обе дверцы распахнулись одновременно, и два мужских голоса, как мне показалось, хором, заорали:
– Дура! Машина не целует, она давит! С ума сошла?
По-моему,
Следующим номером программы я обнаружила себя на заднем сидении этой самой дурацкой машины, причем сидевший рядом со мной человек в светлом костюме достаточно крепко обнимал меня за талию.
– Но-но, – сказала я как можно более грозно. – Мы едва знакомы, а вы уже допускаете такие фамильярности.
– Помолчите-ка, – негромко ответил мне человек, в голосе которого отчетливо слышалась привычка командовать. – Неизвестно, что вы там себе переломали. Сейчас поедем в травмпункт…
– Еще чего! – возмутилась я. – Высадите меня у ближайшего метро. А если некуда девать время, поинтересуйтесь лучше, не попортила ли я ваш лимузин. Так что вам – на станцию технического осмотра, а мне по делам. Разойдемся, как в море корабли…
Меня поджидали вожделенные тридцать рублей кровно заработанных денег, а я должна тратить время на какие-то пункты! Сами сумасшедшие, допустим, но зачем меня в свою компанию тащить?
– Дима, – продолжил мужчина, обращаясь к водителю, словно не слыша моих патетических воплей и остроумных замечаний. – Сейчас высадишь меня у Кутафьей башни и часа за два постарайся управиться. Отвезешь эту милую даму в травмпункт и убедишься, что с ней все в порядке. Потом вернешься за мной и доложишь ситуацию. Понадобится госпитализация – организуешь. Ну да не мне тебя учить. И никакие её возражения не слушай. Просто детский сад какой-то! Была бы моей дочерью, ей-богу, выпорол бы.
Дима молча кивнул, даже не повернув головы в мою сторону.
– Детей бить непедагогично, – назидательно заметила я, стараясь взять себя в руки.
На самом деле меня просто колотило от самого настоящего страха. Не хочу в больницу, терпеть не могу никаких больниц! Стоило сбегать от Белоконя, чтобы угодить под это черное четырехколесное чудище, под опеку молчаливого Димы, в руках которого и руль-то был практически незаметен. Да я лучше утоплюсь!
– Никаких больниц, – открыла я было рот, но меня снова как бы проигнорировали. Впрочем, не до конца.
– Как вас хоть зовут, дитя природы? – спросил мой сосед, и довольно ловко ощупал мне голову и плечи. – Да не дергайтесь, я не покушаюсь на вашу честь и достоинство. Элементарный предварительный медосмотр. Голова не болит?
– Майя, – буркнула я, решив с этой минуты выдерживать стиль гордого достоинства и неприступной холодности. – Ничего у меня не болит. Я вообще очень здоровая.
– Как это вас родители одну из дома выпускают? – покачал головой мой собеседник. – Вы же представляете ходячую опасность для транспорта. Точнее, бегающую. Со зрением-то проблем нет, деточка?
Нашелся, буквально на мою голову, благородный отец!
– Я торопилась… И вообще, надеюсь, мои проблемы очень скоро перестанут вас волновать.
– Кто знает… На свидание, конечно, торопилась?
– С утра пораньше? Делать мне больше нечего! – возмутилась я. – В редакцию, за гонораром. Надо успеть до двух. Так что больницы отменяются. И вообще вам не кажется, что ваши вопросы становятся слишком личными? А местами просто смахивают на допрос с применением…
– Отставить истерику, – негромко сказал мой собеседник, и я почувствовала, что действительно вот-вот разревусь. – Будете делать, как сказано. Прежде всего, вытрите лицо и высморкайтесь, деточка.
Я полезла в сумку за носовым платком, но его там, естественно, не было. Платки я теряю прямо-таки с космической скоростью, хоть булавками пришпиливай. В этот момент машина затормозила у стен Кремля.
– Возьмите мой платок, ребенок, – иронично, но не зло предложил мой собеседник. – А мне пора. Надеюсь, все будет в порядке. Правда, Дима?
Молчаливый Дима снова кивнул, дождался, пока его начальник покинет салон, и рванул с места в карьер. Надо полагать, все-таки в травмпункт.
Что ж, раз врач сказал – в морг, значит – в морг. И платок на память подарили, хотя мне всегда казалось, что такие сувениры дамы преподносят кавалерам, а не наоборот. Дорогой платок, пахнет дорогим одеколоном, если не духами. Я бы удавилась, расставаясь с таким предметом конфекции.
В травмпункте было, как всегда, столпотворение, но Дима показал регистраторше какую-то книжечку, и меня быстренько стали осматривать, задавая попутно всякие дурацкие вопросы: не болела ли я в детстве желтухой да не страдала ли эпилепсией какая-нибудь из моих двоюродных теток. Просто дурдом какой-то!
Честно говоря, процедура нравилась мне все меньше и меньше, но если от врачей ещё как-то можно было сбежать, то удрать от Димы не представлялось никакой возможности. Он добросовестно ходил за мной по всем кабинетам, и ему это почему-то разрешали. Ну, ладно, пока осматривали голову и светили в глаза фонариком, это в принципе можно было пережить. Но вот демонстрировать незнакомому мужчине мой бюст мне хотелось меньше всего на свете. А он, мужчина, даже не делал попытки отвернуться. Товарищ явно не страдал излишней деликатностью.
Всего забавнее было видеть, как он «рассекал» за мной по коридорам травмпункта. В узких коридорах лечебницы Дима двигался как-то боком, бессознательно имитируя походку неувядаемого Терминатора. Милосердные сестрички теряли дар речи, видя двухметровый атлетически сложенный экземпляр «хомо сапиенс» с невероятно синими глазами. Смерть девкам, да и только! И такой мужик тащится за какой-то пацанкой, которая явно не ценит своего счастья и как бы даже делает одолжение, с кислым видом – так и быть позволяя себя сопровождать!
Но я после жизни с Севочкой относилась к атлетическим красавцам с некоторой опаской. Кто их знает, какие они там на самом деле? Мне бы чего попроще, через годик, скажем, свободной жизни. На данный конкретный исторический момент мне мужчины были принципиально не нужны и не интересны.
Кстати, чтобы не забыть. Впоследствии, умудренная своим жизненным опытом, я уже никогда не делала таких вот «программных» заявлений. Даже мысленно. Поскольку пришла к твердому убеждению: каждый раз при этом кто-то там, совсем наверху, скептически качает головой и с усмешкой произносит: