За тех, кто в морге (сборник)
Шрифт:
Эти слова вывели меня из ступора, в котором я находилась, будто стала свидетелем появления привидения.
— Здравствуйте! — произнесла я самым милым голосом, на который была только способна. — Вы здешний сторож?
Вопрос был, конечно же, идиотским, и, если бы этот папаша обладал чувством юмора, он бы ответил что-нибудь в том же роде, что нет, мол, он не здешний сторож, а здешний дежурный маньяк, но папаша к юмору имел собственное отношение.
— А ты не видишь, что ли? Или думаешь, я здесь ради собственного удовольствия
— Вам привет от Саши, — сказала я, — того самого, что вам жильцов в дом организовал. Забыла, как вас зовут… Петрович или Иваныч…
— А-а, от Сашки вы, значит, — заметно успокоился папаша. — Так я Григорьич, а не Петрович… А то смотрю, мужик какой-то вышел из машины, я и решил посмотреть, какого хрена ему надо, а тут ты появилась, ну значит, думаю, не бандиты. Ты ведь не бандитка, девка?
— Нет, папашка, я их атаманша, — не выдержала я. — Так как же мне ваших жильцов найти?
— А что их искать-то? Они в доме были, с час назад только уехали, я видел.
Это было неприятным известием.
Я опешила, но потом, прокрутив фразу сторожа в голове, еще раз переспросила:
— Как же это так: и в доме, и уехали?
— А так, ты что, не понимаешь, что ли? — прикрикнул сторож, досадуя на вечную женскую бестолковость. — Жить-то они живут, но сейчас уехали куда-то, я видел, как их машина пошла в город.
Я перевела дух. Это известие означало, что уехали не навсегда и не все, а кто-то и остался. Но в любом случае их теперь в доме стало меньше как минимум на одного: кто-то же должен был управлять машиной, и я, недолго думая, тут же отреагировала:
— Да не все они уехали, не все, я точно знаю! Они меня ждут. Как проехать к дому?
Сторож помялся, закинул ружье на плечо и на всякий случай, не подходя близко к воротам, помахал рукой в сторону трассы:
— А вот вернетесь на дорогу-то, и почти напротив, почти вот ровно напротив меня будет еще одна дорожка, по ней езжайте, и через триста метров увидите. Один мой домишко там стоит. Один, под новой крышей. Правда, сейчас темно, — сторож почесал нос в задумчивости, — не видно будет, как крыша блестит. Она новая у меня, — повторил он еще раз, словно блеск его крыши был именно тем вечно недостающим компонентом к моему счастью.
Я быстро поблагодарила скучающего аборигена и позвала Виктора обратно в машину.
— Ну что там? — лениво поинтересовался у нас Виталик. — Двери быстрей закрывайте, мороз на дворе, не май месяц…
— Поехали отсюда, потом покажу куда, — скомандовала я.
Замечание Виталика про мороз, с которым мы с Виктором некоторым образом уже познакомились, сильно задело меня, но я решила пока промолчать.
Зная свой характер, я уже точно понимала, что это «пока» не затянется дольше возвращения в город.
Найдем мы сейчас Маринку или нет, но пусть Виталик услышит от меня несколько неприятных слов. Гарантирую.
Виталик вывел свой «Мерседес» обратно на дорогу, и тут я, найдя указанную сторожем дорожку, приказала ехать по ней, выключив фары.
На самом деле я думала, что если кто-то и уехал из дома, то почти наверняка кто-то в нем и остался.
Виталик послушался, но выдержал с полминуты, не больше.
— Да я здесь всю машину поуродую! — вскричал он и включил фары.
Я тут же нагнулась вперед и, нажав кнопку на панели, выключила их.
— Останавливай свой тарантас! — рявкнула я. — И, вообще, можешь уезжать домой! Мы с Виктором пойдем пешком!
Я, конечно, немного погорячилась, но мне казалось, что Виталик не уедет.
Он остановился, мы с Виктором вышли, но вскоре я услыхала сзади мелодичное чириканье, означающее, что Виталик поставил машину на сигнализацию, и последующее за этим прерывистое сопение и пыхтение сзади сообщило мне, что трепетный Маринкин Ромео догоняет нас, стараясь изо всех сил.
— Ну вы… ых-ох-уф! — пропыхтел Виталик, хватая меня за руку. — Не так быстро, тут темно… не видно, куда… уфх… ноги ставить.
Я решила проявить свое, данное мне от природы, чувство великодушия и затормозила движение, тем более что сразу же из-за легкого поворота направо перед нами вырос темный силуэт одноэтажного дома, одно из окон которого было освещено.
Дом был окружен невысоким деревянным заборчиком.
Почти сразу же, как только я увидела дом, откуда-то из-за заборчика залаяла собака, судя по голосу, мерзючая шавка, из тех, что могут лаять, не переставая, часами.
— Скройтесь! — громким шепотом приказала я.
Виталик открыл рот, собираясь что-то произнести, но Виктор резко дернул его за руку и сделал подножку, подставив свою вторую руку для страховки.
Очень аккуратно Виталик разлегся на дороге и даже сказать ничего не успел. Возможно, что сразу после «положения» тела Виктор еще этому телу и рот прикрыл. Не знаю, не видела, но факт, что Виталик не произнес ни звука.
Освещенное окно в доме погасло, и, когда я подошла к калитке, у меня было сильное ощущение, что за мной внимательно наблюдают.
Отступать было поздно и глупо, поэтому я толкнула калитку и вошла во двор.
Шавка сразу же перестала тявкать и, мгновенно подбежав ко мне, завиляла хвостом, радостно повизгивая.
Она оказалась примерно такой, как я и предполагала: породы «московская дворянка», пятнистая и ужасно противная.
Я, едва не поскользнувшись на обледенелой ступеньке, поднялась на крыльцо, постучала в дверь и крикнула:
— Открывай, Григорьич! Я видела, что ты дома! Открывай, сволочь!
Не знаю, почему я избрала именно такую тактику проникновения в дом, но в ту секунду мне показалось, что она самая простецкая и потому надежная — пришла знакомая подвыпившая дама Григорьича, разве такого не может быть?