За Темными Лесами
Шрифт:
— Ну ладно, — сурово произнесла мамочка Татум. — Вы, молодые люди, всегда все поднимаете на смех. А к Дремучим Лесам надо относиться со всей серьезностью. И пяти минут не проживешь, если будешь там вести себя легкомысленно. — Затем она наклонилась и горячо взяла Прутика за руку. — А теперь иди отдыхай.
Это не надо было повторять дважды. Он последовал за Хрящиком и Крепышкой, которые вышли из хижины и направились к деревенской площади, где висели гамаки. Привязанные к огромным стволам мертвых деревьев, образующих треугольник, они тихо покачивались. Прутик полез вслед
— Вот этот — наш, — указал душегубец на гамак в верхнем ряду. — А вот твоя постель.
Прутик кивнул:
— Спасибо.
Стеганое одеяло, оставленное мамочкой Татум для него, находилось в самом дальнем конце гамака. Прутик на четвереньках добрался до своего места и нырнул с головой под одеяло. Через мгновение он уже крепко спал.
Первые лучи восходящего солнца его не разбудили. Он не проснулся, даже когда душегубцы с грохотом волокли под гамаками огромную каменную плиту, на которой догорал костер. Он спал мертвым сном, когда Хрящик, Крепышка и другие члены семьи мамочки Татум, отправляясь на покой, влезли в гамак и расположились по обе стороны от него.
Прутик погрузился в пурпурно-красный сон. Он танцевал с красным народцем в огромном красном зале. Еда была красной, питье было красным, даже солнце струило красные лучи сквозь высокие окна. Это был счастливый сон. Сладкий сон. И вдруг сквозь дрему он услышал чей-то шепот.
— Удобно, уютно, — бормотал ему кто-то. — Но разве это твой дом?
Прутику снилось, что он с трудом разлепил сонные глаза и огляделся. Чья-то тощая фигура в плаще маячила за столбом. Незнакомец ногтем провел по дереву, оставив глубокую царапину на красной поверхности. Мальчик сделал осторожный шаг вперед. Он не отрываясь смотрел на царапину: она кровоточила, как открытая рана. Внезапно кто-то зашептал ему прямо в ухо.
— Я все еще здесь, — услышал Прутик. — Я всегда здесь.
Мальчик обернулся. Никого.
— Ты, маленький глупец, — снова раздался голос, — если хочешь узнать свою судьбу, следуй за мной.
Прутик в ужасе смотрел на костлявую руку с желтыми когтями, появившуюся из-под складок плаща. Чудовище хотело дотянуться до капюшона и откинуть его назад, чтобы показать Прутику свое лицо. Мальчик пытался отвернуться, но был не в силах двинуться с места.
Внезапно странное существо опустило левую руку и рассмеялось наводящим ужас квакающим злобным смехом.
— Скоро ты познакомишься со мной поближе, — прошипело кошмарное создание и заговорщицки пригнулось к нему.
Сердце у Прутика бешено колотилось. Он уже ощущал горячее дыхание чудовища и затхлый дух плесени, источаемый его плащом.
— ПРОСЫПАЙСЯ!
Неожиданный возглас взрывом грянул в голове Прутика. Вскрикнув от испуга, он открыл глаза и в смятении огляделся. Было светло. Он лежал на чем-то мягком, раскачиваясь высоко над землей. Вокруг были странные существа с кроваво-красной кожей. Все они мирно похрапывали. Мальчик посмотрел на Хрящика и внезапно вспомнил все, что произошло вчера.
— Просыпайся, вставай! — услышал он.
Прутик перевернулся, встал на колени и посмотрел вниз, через край гамака. Под ним стоял душегубец — единственный из всех, кто был на ногах. Он ворошил поленья в костре.
— Это ты меня звал? — крикнул ему Прутик. Душегубец, легко коснувшись пальцами лба, кивнул.
— Мамочка Татум велела, чтобы я не давал тебе спать весь день, Мастер Прутик, — ответил он. — Ты же дневное существо.
Прутик посмотрел вверх, на небо. Солнце стояло в зените. Мальчик дополз до края гамака, осторожно перебираясь через спящую семью душегубцев, чтобы не потревожить их сон, и спустился по веревочной лестнице.
— Ну что, Мастер Прутик, — сказал душегубец, помогая ему сойти с нижней перекладины, — тебе предстоит дальний путь.
Прутик нахмурился.
— Мне казалось, я могу побыть у вас еще немножко, — возразил он. — Мне нравится здесь, а мой дядя Берестоплет вряд ли хватится меня — во всяком случае так скоро…
— Побыть у нас? — насмешливо пробормотал душегубец. — Но ты нам не подходишь. Знаешь, что сказала мамочка Татум про тебя сегодня утром? Она сказала, что ты глупый неотесанный уродец, который к тому же ни уха ни рыла не смыслит в коже.
— Мамочка Татум такое сказала про меня? — у Прутика комок встал в горле. — Но она же подарила мне вот эту жилетку, — сказал он, легко прикоснувшись к меху. Жилетка ощетинилась: шерсть стала дыбом. — Ой-ой-ой! — уколовшись, вскрикнул он.
— Это пустяк, — успокоил его душегубец. — Не придавай этому большого значения. Просто старая, ненужная вещь. Ее все равно никому не продашь, — добавил он, презрительно засмеявшись. — Возвращайся к своему роду-племени. Дорога начинается вон там.
Душегубец указал на лес. Пока они разговаривали, стая серых птиц, пронзительно крича, взмыла в небо.
— И вернусь! — упрямо ответил Прутик. На глаза у него навернулись слезы, но плакать он не стал — незачем показывать слабость перед низкорослым душегубцем с красным лицом и огненными волосами.
— Смотри, не попадись в лапы Хрумхрымсу! — издевательски гнусавя, крикнул ему вслед душегубец.
— Хорошо, я постараюсь не попасть в лапы Хрумхрымсу, — пробормотал Прутик. — И ни за что больше не буду иметь дело с заносчивыми душегубцами, которые то возносят тебя, как героя, то вышвыривают вон, как паршивую собаку.
Он обернулся, чтобы сказать все эти слова душегубцу, но того и след простыл. Прутик опять остался один.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ЧЕРЕПУШКА
Когда зеленая стена густого неприступного леса сомкнулась за Прутиком, он в смятении стал теребить талисманы и амулеты, висевшие у него на шее. Если в глубине леса таятся темные силы зла, неужели двух маленьких оберегов — из дерева и кожи — будет достаточно, чтобы защитить его?