Шрифт:
Часть третья "На роковых весах"
На роковых весах Божественной Фемиды
Сознание веков, меча, рождая глас,
Сложило все права с великой Атлантиды,
Отметив в Небесах её последний час.
I
Мастер Цзяньян сидел на внушительном валуне и внимательно наблюдал, как его ученик отрабатывал технику одного из древнейших стилей ушу - Нань цюань. Находясь в устойчивой позиции, молодой мужчина чередовал короткие и длинные удары по воображаемому противнику, его жёсткие движения плавно переходили в мягкие и вновь взрывались освобождённой энергией.
– Достаточно, передохни немного и продолжим.
Пока мужчина бегал умываться к водопаду, что-то заставило Цзяньяна заглянуть в своё прошлое. Уже минуло почти десять лет, как он поселился в юго-восточной части Тибетского нагорья вдалеке от мирской суеты, чтобы постичь свою бессмертную сущность. Ещё с юных лет он невольно задавался вопросом о тайне бытия, изучая философию буддизма и даосизма у достойных последователей этих учений, его интересовало всё, что хоть как-то могло приоткрыть завесу неведения и показать дорогу к истине. За прошлые годы он сумел овладеть навыками управления энергией через различные техники ушу и цигуна, добившись в этом выдающихся результатов, но всё равно до конца удовлетворён не был. Когда-то у него была даже своя школа восточных единоборств, но в один прекрасный момент он почувствовал острую необходимость удалиться в уединение, чтобы окончательно слиться с бесконечным Дао. Однажды к всеобщему огорчению родственников и учеников, Цзяньян объявил о своём намерении уйти из мира в отшельничество. Проделав нелёгкий путь из северной части Китая к Тибетскому плоскогорью, он долго искал подходящее место для своей последней земной обители, пока не остановился на одной из пещер в долине реки на склонах среднегорья. Место оказалось вполне удачным: поблизости находились источники с питьевой водой, а в нижних ущельях долины зеленели лесные массивы, состоящие из смешанных пород деревьев. Со временем Цзяньян оборудовал в пещере двускатный шалаш из сосновых жердей, покрыв его с внешней стороны мхом и корой деревьев, а пол застелил ровным слоем хвои. Рядом с пещерой Цзяньяна возделал небольшие участки земли, засеяв их ячменём, гречихой и фасолью. Собранного урожая ему вполне хватало для пропитания. Однако мастера всё же разыскали близкие родственники, и в дальнейшем стали периодически навещать. Лет пять назад, его любимый внук Чжао посадил возле пещеры две яблоньки, одна из которых прижилась и даже взялась плодоносить. Наверное, жизнь Цзяньяна так бы и продолжалась в размеренном ритме уединённого существования, но за последние три месяца всё кардинально изменилось. Как обычно мастер Цзяньян пребывал в глубокой медитации с обращённым на восток взором, созерцая свою внутреннюю сущность, но вдруг его интуитивное зрение почувствовало приближающихся людей. Он перевёл взгляд вниз к подножию горы и увидел два человеческих силуэта. Спустя некоторое время появились уставшие путники, один из которых был его родным внуком.
– Здравствуй, дедушка! Как твоё здоровье?
– широко улыбнулся Чжао.
– Спасибо, не жалуюсь пока, - ответил мастер, крепко обнимая парня.
– Высоко же ты живёшь дед, нелегко добираться...
– Ты ещё молод, грех жаловаться на свою немощь. Вижу ты не один. Кто же твой попутчик?
Цзяньян внимательно оглядел незнакомца.
– Познакомься, дед, его зовут...
– Называйте меня - Валидом, - на ломанном китайском языке, представился мужчина.
– "Новорожденный"?
– переспросил мастер.
– Вы правы.
– Хорошо, умойтесь с дороги, а я пока согрею чайник.
– Да, дедушка, мама же послала твой любимый зелёный чай, - спохватился Чжао, выкладывая из рюкзака все принесённые подарки.
– Спасибо, что не забываете отшельника.
Пока молодые люди умывались, мастер успел приготовить еду, обдумывая между делом появление нового человека:
"На вид не больше тридцати, но виски уже побелели... недавний шрам на щеке, взгляд сильный, но он не скроет от меня муку, разрывающую его сердце. Это воин, и ему многое довелось пережить".
Потом все трое расположились у плоского камня, исполнявшего роль стола и приступили к обеду. Мастер угощал гостей гречневой кашей с фасолью, а затем они с удовольствием отведали его цветочного чая. Во время чаепития дед с внуком перебрасывались короткими фразами, касающимися жизни их многочисленных родственников и учёбы Чжао. За эти минуты Валид не проронил ни слова.
– Дед, мне нужно с тобой поговорить наедине, - позже сказал Чжао, увлекая мастера за собой.
– Ну пойдём. Извините, Валид, мы вас оставим.
– Ничего.
– Не знаю даже с чего начать, - произнёс парень, когда они отошли в сторону.
– А ты говори как есть, я пойму.
– Знаешь, дед... мы с Валидом познакомились в Москве и разговорились, с ним случилась большая беда, он был тяжело ранен на войне и утратил память. А врачи, так и не смогли ему помочь. Дедушка, ты, конечно, извини меня... но я пообещал, что ты попытаешься вернуть ему память. Возьми его в ученики и помоги. Я прошу тебя!
– А ты не забыл, почему я здесь?!
– сурово проговорил Цзяньян, пронзая взглядом внука.
– И ты прекрасно знаешь, что я не беру больше учеников!
– Сделай исключение, дед, поверь, это хороший человек... Ты уже многим помог, помоги и ему!
– настаивал парень.
– Чжао, зачем ты даёшь за меня обещания, кто тебе это позволил?!
– Дед, пойми, это особый случай, я чувствую!
– Он чувствует...
Поначалу мастер хотел решительно отказать внуку, но что-то заинтересовало его в этом человеке, в последние минуты Цзяньяна не оставляло ощущение, что он действительно необходим ему.
Мастер подошёл к Валиду и пристально поглядел ему в глаза:
– Ты можешь остаться, но должен полностью подчиниться моей воле, иначе ничего не получится.
– Я согласен.
С тех пор Валид стал учеником мастера Цзяньяна.
Ещё на первых занятиях мастер пришёл к выводу, что Валид был знаком с техниками рукопашного боя довольно на хорошем уровне, но чтобы достичь уровня его мастерства, парню нужны были долгие годы упорных тренировок. Больше двух месяцев Цзяньян присматривался к нему, нагружал работой по хозяйству и обучал в основном методикам дыхания, он хотел, чтобы мысли Валида успокоились, а тело окрепло. И только после того как процесс восстановления завершился, они приступили к серьёзным тренировкам.
Легко спрыгнув с валуна, семидесятилетний мастер подошёл к Валиду.
– Нападай!
– приказал он.
– Так сразу?
– удивился мужчина.
– Ты не ослышался. Нападай, не жалей старика!
Три резких удара мгновенно обрушились на корпус мастера и все провалились в пустоту.
Не сходя с места, Цзяньян насмешливо глядел на своего обескураженного ученика.
– Ошибка в том, что ты наносишь удар кулаком, но впереди него должна лететь энергия мысли, лишь она способна сокрушить неуязвимого. Попробуй ещё раз.
Вновь два удара готовы были поразить мастера, но всё вышло наоборот. Будто подкошенный Валид упал на колени.
– Да-а... учитель, - проговорил он, с трудом восстанавливая сбитое дыхание, - далеко мне ещё до вас...
– Во-первых, всё зависит только от тебя, а во-вторых, у нас с тобой совершенно иная задача, если ты, конечно, не забыл.
– Я всё помню.
– А теперь послушай меня внимательно, это очень важно для твоего духовного прогресса. Запомни, Валид, сознание эмоционального человека блуждает вовне в поисках объектов чувств, поэтому, его жизненная сила рассеивается и разлагается. Как избежать этого, ты знаешь?