За тихой и темной рекой
Шрифт:
За спиной раздавались голоса. Индуров обернулся. Селезнёв и его полицейская братия, поднатужившись, тащили тяжёлое бревно в сторону пристани. Делать новое укрепление. Штабс-капитан усмехнулся и вновь принялся смотреть на Зею. Работайте, ребятки, работайте! Попотеть во славу державы российской никому не грех. Жаль, напрасно…
Олег Владимирович влетел в кабинет Киселёва и прикрыл за собой дверь.
— Разрешите, Владимир Сергеевич?
Губернский полицмейстер оторвал голову от письменного стола, задумчиво посмотрел на молодого человека, потом, видимо, вспомнил, зачем его пригласил, и жестом пригласил сесть. Сам вышел из-за стола, и, оправив мундир, встал напротив офицера Генштаба.
— Отговорить вас от предстоящей операции, как понимаю, мне не удастся. — Киселёв заложил руки за спину, отчего осанка полицмейстера приобрела прямо-таки идеальную стройность. — Я думал над затеей господ артиллеристов. И нахожу её реально выполнимой… за исключением одного момента: господин поручик просчитал, как он попадет на позиции противника, но не продумал пути возврата. Может, для него сие обстоятельство не имеет никакого значения, но вашу жизнь ставить под угрозу мы никак не можем. Я предлагаю следующее. — Владимир Сергеевич вернулся к столу.
Белый посмотрел на столешницу и увидел, что полицмейстер изучал лежащую на ней карту города и прилегающей к нему территории. «Странное занятие для полицейского, — улыбнулся про себя советник, — Впрочем, в последние дни всё поменялось: полицейские стали выполнять функции военных, артиллеристы, сами того не подозревая, исполняют роли статистов, словно в театре. Учителя гимназий, вместо того чтобы учить детей светлому и доброму, превращаются в преступников. Чему удивляться?»
— Вот, смотрите, — Владимир Сергеевич взял в руку карандаш и, используя его вместо указки, принялся водить по карте. — На лодках вы спуститесь ориентировочно в эту точку. — Карандаш упёрся в линию китайского берега. — На всё про всё вам понадобится минут десять — пятнадцать. Более там находиться нельзя — рискуете угодить в руки противника. По поводу склада решайте сами. Может, лучше испортить орудия таким образом, чтобы их в ближайшее время невозможно было восстановить? — полицмейстер вопросительно взглянул на собеседника.
— Снять замки? — Белый задумался. — Пожалуй, можно. Тогда не придётся тратить время на склад.
— Вот, — продолжал Киселёв. — И людей сбережём. К тому же… Снаряды, вполне вероятно, могут понадобиться нам. Если наступление.
Белый привстал:
— Неужели…
— Да, Олег Владимирович. Я послал своих людей, во главе с Самойловым, надзирателем с пристани, помните? За подмогой. Слава богу, только что вернулись. В двухстах верстах отсюда расквартировались шестой и второй казачьи полки Читинской дивизии. Ни много ни мало, две тысячи хорошо вымуштрованных сабель. Как думаете, справятся они с восемью тысячами плохо обученных военному делу ихэтуаней?
— Насчёт плохо обученных ничего сказать не могу. А вот восемь тысяч…
— Не понял… — Киселёв приблизился к Белому. — Я что-то пропустил?
Белый поведал губернскому полицмейстеру о подозрениях, связанных с китайским перебежчиком.
— Я полагаю, — добавил он в конце рассказа, — нас дезинформировали о численности повстанцев. Вероятно, завысили, чтобы мы не предприняли ответных мер, убоявшись численного превосходства.
— Но Зазейскую-то они захватили, — парировал Киселёв.
— А сколько у нас там? — вопросом возразил советник. — Две пограничных станицы. Да и те…только для охраны «колесухи». Так что захватывать-то было и нечего, по большому счёту… К тому же ночью, когда все спят — ничего геройского. Достаточно и тысячи человек.
— Согласен. А почему селения за Зеей захватили, а Марковскую, откуда можно нанести нам удар в спину, не тронули?
— Видимо, по той же самой нехватке сил.
— В таком случае, выходит, нападения на город не будет?
— Полагаю. По крайней мере до тех пор, пока к ним не подойдёт подкрепление.
— Да нет, батенька мой, человеческие жизни на кону стоят. Вон эвакуацию до завтра отложили. По вашей милости. Кстати, семья Алексея Дмитриевича тоже никуда не переезжает… И не смотрите так на меня. Отказались. А Вы всё «предполагаете»! И ещё. Что если исчезновение цирюльника-японца есть простое совпадение? Может, он где-нибудь с нашими мужиками водку глушит, да в ус не дует? А мы тут целое дело продумываем.
— Не может такого быть, — Белый отрицательно замотал головой. — Японец приехал несколько дней назад. И в Марковскую никогда не наведывался. А из деревни никто в город в последние сутки не приезжал. Я интересовался у Картавкина. Выходит, никто не мог передать китайцу пожелания цирюльника насчёт ремней. Вот здесь мы с атаманом и опростоволосились. Я предполагал, что они высадят связного и отправят его в город. А китайцы поступили проще. Они, под шумок наступления, переправили к нам человека, которому мы доверяли. Может, ради него и наступление организовали. А тот посредством нашего казачка предупредил японца. Всё до идиотизма просто. И продумано. Детально. Сына Картавкина даже постовые не задержали, потому как хорошо его знают. Мы же установку давали на незнакомцев. Нас на этом и поймали. Точнее, меня.
Киселёв хотел добавить, что должны были просчитывать все шаги противника. Но, глянув на осунувшееся лицо собеседника, передумал. «Мальчишка», — как он в душе назвал Белого, — и так с ног валится, в боевую операцию ночью идёт, а на него всех собак спустить».
— После того как испортите пушки, немедленно на лодках — в излучину Зеи. Здесь можно не грести. Только отстреливайтесь. Течение вас вынесет к «Селенге» и «Михаилу». Ночью, когда начнёте спускаться из станицы, мы снимем корабли с якоря и выставим их на Стрелке. Даже если китайцы смогут потопить лодки, до кораблей доберетесь и вплавь. Как вам моё дополнение к плану поручика?
— Согласен, — кивнул Белый. — Порой отступление становится даже более трудным, нежели выполнение самого задания.
— Вот, — подтвердил Киселёв. — Главное, вам не промахнуться и не проскочить мимо пароходов.
— Когда, по вашим расчётам, подойдут казаки?
— Самое большее, через сутки.
— Его высокопревосходительство и комендант в курсе?
— Генерал-губернатор — да. Арефьеву пока не известно. Казаки должны появиться внезапно, и так же внезапно начать наступление на «боксёров». Впрочем, будет наступление или нет, решать не нам. И не генерал-губернатору. Едва казаки будут в непосредственной близости от города, мы свяжемся со столицей.
— Опасаетесь дипломатических осложнений? — догадался Белый.
— Естественно. Одно дело дать отпор на своей территории. Другое, начать активные действия на территории сопредельного государства.
— Даже если мы хотим уничтожить этих «боксеров», ихэтуаней, или как их там… хунхузов, а по сути — бандитов? Которые вредят своими действиями собственной державе?
— А это не нам судить: вредят-не вредят. Для того существуют другие службы. А мы люди маленькие. Дадут приказ, пойдём бить. Не дадут, будем сидеть и ждать.