За Веру, Царя и Отечество!
Шрифт:
И лишь когда Питер остался позади, а состав на одном из полустанков повернул на юг, я велел командирам всех четырех эскадрилий собраться в штабном вагоне и вскрыл запечатанный пакет с новым приказом.
– Мы едем на юг господа, – сказал я, прочитав документ. – Ознакомьтесь сами и объясните обстановку своим бойцам, – протянул я листок собравшимся. – Я думаю, о том, что все эти сведения совершенно секретны, упоминать излишне?
Народ застыл на месте, удивленно глядя на меня.
– Читайте приказ вслух поручик, – вложил я бумагу в руки Юле. – И хватит хлопать глазами. Мы люди военные и должны быть готовы к сюрпризам.
– Что это значит? – Слегка побледнела Юля, взволнованно прочитав листок с текстом приказа и подписью Реброва до конца. – Мы собираемся воевать? Уже?
– Мы
– Граница самопровозглашенной Суомии вообще в двадцати километрах от Питера, – заметил Сергей Коротяев, комэск третьей эскадрильи. С ней тоже будем…
– Советую держать подобные мысли при себе, поручик, – холодно посмотрел я на него и парень тут же отвел глаза. – Быстрее до штабс-капитана дорастешь. Думайте пока над текущей задачей. Из поезда во время остановок выходить запрещаю, применять магию тоже. Имейте в виду, мою и ваши рожи, никто из посторонних не должен увидеть даже в окошко на станции. Для всех мы сейчас на севере, где-то под Великим Устюгом. Через трое суток будем в Севастополе, там увидим, что да как.
Люблю поезда. И в той жизни любил и в этой тоже ехал с удовольствием. Колеса тихонько громыхают на стыках, а ты смотришь в окно, не спеша пьешь крепкий чай, ешь немудреную грубую, но сытную дорожную пищу, валяешься на своей полке, ведешь неспешные ни к чему не обязывающие разговоры с попутчиками. Этакое межвременье – тебя нет ни там, ни тут. А уж в штабном вагоне, в отдельном командирском купе ехалось и вовсе замечательно. Чтобы не терять времени зря, мы с командирами звеньев и эскадрилий дважды в день прорабатывали тактику, собираясь на инструктажи и рисуя замысловатые кривые боевых маневров оловянными фигурками магов в руках, учили краткий военный русско-дакийский разговорник, проводили политинформации – в общем, я старался, чтобы подчиненные были заняты делом, а не размышляли о перипетиях судьбы. Так и доехали.
Погулять по Севастополю нам не пришлось. Поезд прибыл в город ночью и нас тут же, на фургонах с крытыми брезентом кузовами, перевезли в военный порт, где батальон взошел на борт бронепалубного крейсера первого ранга "Меркурий". Загрузив наши пожитки и припасы, перед самым рассветом крейсер вышел из порта и взял курс к берегам Дакии, охраняемый тремя миноносцами и тральщиком. Операция начиналась…
В море нам пришлось болтаться еще трое суток. Начался шторм, небольшой, но неприятный, баллов около пяти. По морским понятиям это даже не шторм – просто "свежо". Сущий пустяк. И вот на тебе – половина моего батальона полегла с морской болезнью, включая верных соратников Юльку с Пашкой. Как такое вообще может быть, они же пилоты, устойчивы к перегрузкам, что им какая-то качка? Но жизнь показала – в небе одно, а на море свои понятия. Получите, распишитесь: полбатальона валяется с бледным видом на койках, отказывается есть и вообще – малобоеспособно накануне важнейшей операции. Пашку от одного вида еды мутит и рвет каждые два часа, а Юлька вялая и дрыхнет как сурок зимой. И тут хоть злись, хоть не злись, а ничего не поделаешь. Когда операцию планировали, кто-нибудь об такой возможности подумал? Подозреваю, что нет. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Я ходил злой как сто чертей, и даже на обедах в офицерской кают-компании крейсера старался помалкивать, чтобы случайно не сорваться, зыркая на всех изподлобья. Между тем флотские офицеры, особенно молодые, мной активно интересовались, пытаясь все время разговорить на ту или иную тему – личность я была известная. "Татьяна Батьковна, а покажите магию, хоть немножко, интересно же? Татьяна
Выручил меня командир крейсера, здоровенный пожилой дядька с густой черной бородой и руками-лопатами. Личность он был колоритная – каждое утро в кают-компании он начинал с ритуального чайного стакана водки, который ему подносил вестовой на серебряном подносе. Сам видел. Рядом со стаканом всегда лежали две баранки – целая и половинка. Командир залпом выпивал полный стакан, нюхал половинку баранки, потом вертел в руках целую и в итоге клал обе на поднос обратно, после чего говорил: "Ну-с господа, с добрым утром". Это означало – он готов выслушать утренние доклады старших офицеров, а затем можно приступать к завтраку. Несмотря на некоторую эксцентричность, командиром он оказался отменным, другого для предстоящей операции мне бы не предоставили. Профессионал, по характеру из тех про кого говорят "слуга царю – отец солдатам".
– Замолчали все! – Треснул он кулаком по столу как-то раз за воскресным обедом, заметив выражение моего лица. В тот момент меня окончательно достали, и я был уже готов "показать" магию. Так показать, что потом присутствующих от стенок не отскребешь.
– Распустили хвосты…п…павлины. У человека приказ, он о деле думает, понимать надо! Таня, дочка, не обращай ты на них внимание. Молодые дураки… Еще хоть один свой рот еще откроет, я ему самолично б…борзометр выкручу и в…в куда надо вставлю, – видно было что ему тяжело сдерживаться в моем присутствии. – А насчет своих магов не беспокойся. Ветер спадает, завтра к вечеру шторм утихнет, слово даю. Попустит твоих бойцов, подполковник, вот увидишь. И дакиец нас не заметит, проскользнем к берегу аки тени бесплотные. Все будет в лучшем виде, не сумлевайся.
Как ни странно, но случилось все ровно так, как предсказал командир крейсера. К вечеру следующего дня море утихло, качка спала до незначительной, и народ стал быстро приходить в себя, даже повеселел. А следующим утром радист сообщил новости – Дакия объявила войну Райху и ее армия пересекла границу. Еще через час пришло второе сообщение – Россия официально объявила войну Дакии из-за аннексии Бесаравии. Ну, а триста второму магбатальону пришел шифрованный приказ – операцию "стража" начать. Пора было идти на взлет.
– Не дергаемся, не волнуемся, держим строй, – кратко инструктировал я бойцов на палубе крейсера, шагая перед строем. – Васильев, летный ранец затяни потуже, что он у тебя на задницу съехал как у…Ты свой орб вчера тестировал или только подушку давил? Да? Молодец.
– В бой с дакийцами первыми не вступаем, у нас сейчас другая задача, – продолжал я. – Есть разведданные, что маги Райха могут нанести удар по промышленным объектам Дакии уже сегодня, до подхода своих основных сил. Наша сегодняшняя задача их встретить и объяснить, что восточная часть страны наша и не стоит толкаться в небе локтями. Следуйте за мной, наша первая цель – столичная промышленная зона. С Богом! – Я активировал орб и взмыл над темными волнами, заложив крен в сторону близкого берега, смотря как батальон, эскадрилья за эскадрильей взлетает вслед за мной.
Вообще-то инструкции у меня были немного другие. Ребров и штаб армии не знали про то, что Райх собирается использовать в Дакии двести третий магический батальон под командованием майора Дергушафф, а я им этого не сказал, незачем наводить начальство на ненужные мысли. Но в конечном итоге мне предписывалось действовать по обстановке, так что никаких проблем… В конце концов нам надо встретиться, раз уж мы тут оказались. Блин, я волнуюсь, оказывается… За себя-то я уверен, а вот японец…хрен его знает, где его перемкнет, менеджера-самурая. Как бы он не решил, что наиболее эффективным будет появившуюся сестричку просто прибить, чтобы не мешала его планам. Ладно, Рубикон уже перейден. Надо будет померяться силой – померяемся, у моей мосинки, между прочим, штык длиннее и патрон мощнее, а России я уже послужил.