За всё заплачено
Шрифт:
Они не поехали на лифте, а молча поднимались по лестнице. Каждому казалось, что они думают об одном и том же. Вспоминают одно и тоже – как они стояли вчера на площадке между этажами, как начали сближаться их губы…
Возле квартиры Романа они остановились. Он произнес очень тихо, с трудом подбирая слова:
– Наташа, мы вчера прошли мимо. Я тебя не пригласил. А ты потом сказала, что зашла бы ко мне… А как сейчас?
– На чашечку кофе?
– Да.
– Только кофе?
– Не знаю… Это как ты захочешь. Все, что ты захочешь!
Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Потом машинально
Роман в прыжке переместился в другой угол холла. За время этого маневра он хотел выполнить сразу несколько задач: оказаться лицом к нападавшему, закрыть собой Наташу, вытащить из полуоткрытого стенного шкафа что-нибудь напоминающее оружие и, последнее, рассмотреть того, кто сидит в центре гостиной.
Первые две задачи Роман решил на отлично. Третью тоже – в его руках появилось колющее оружие, но это была длинная отвертка с желтой ручкой. Потом он очень жалел, что в суматохе не схватил молоток или какие-нибудь кусачки.
Решил он и четвертую задачу, но это делало бесполезными все предыдущие действия. Роман рассмотрел того типа в кресле. Это был следователь Жулькин. Виктор Иванович сидел с победным видом, давая понять, что все козыри у него на руках:
– Какой ты шустрый, Рома Поспелов. Ты зачем ударил стажера. Вася Карпов этого не заслужил. Он при исполнении, а ты его локтем в живот… Ты, Василий, возьми девушку и в соседнюю комнату. Допроси ее по всей форме. Протокольчик напиши. А я пока с адвокатом Поспеловым потолкую. Садись Роман. Чувствуй себя как дома.
Стажер увел Наташу, а Роман всячески тянул время до начала разговора. Надо было понять, что будет делать Жулькин дальше. Пока не было похоже, что он готовит арест. Для этого он бы привлек побольше народа. Были бы и понятые для немедленного обыска… Но и просто так вломиться в квартиру Жулькин не мог. Не в его манере.
– Что ж это ты, Жулькин, так грубо работаешь? В квартиру проник. Неприкосновенность жилища нарушил. Конституцию попрал.
– Адвокат должен лучше знать законы. Там как сказано – проникать нельзя, но если очень надо, то можно… Ты на меня жаловаться не будешь, Роман. Не в твоих интересах. Сам понимаешь, что у меня столько улик против тебя… Я могу арестовать тебя в любую секунду.
– За что?
– За убийство.
– Кого?
– Ты, Роман, Ваньку не валяй. Ты был сегодня в Лесном городке.
– Да.
– С этой девушкой?
– Да, с Наташей.
– Зачем?
– Подумал, что Дубову угрожает опасность и решил его предупредить.
– И что?
– Предупредил.
– И что?
– Не помогло.
– Так ты два раза был у Дубова?
– Два… Ты, Жулькин, тоже не темни. Сам знаю, что есть против нас улики. И отпечатки наши на бокалах из-под муската, и визитная
– Нашли.
– Только с арестом ты не спешишь. Понимаешь, что это не я. Впросак боишься попасть. Не складывается у тебя что-то. Так?
– Так. Действительно, есть отдельные неувязки. Но в любом случае – ты, Роман, влип по самые уши… Пока это дело областники ведут. Они твою визитку нашли, выяснили, что ты защитник Ласкина и вышли на меня. Я и подключился, поскольку тебя хорошо знаю.
– Думаешь, что это дело тебе передадут?
– Не думаю, а знаю. Все уже согласовано. Убийства эти из одного ряда… Я, Роман, маху дал. Я же неделю назад свидетеля Елизарова допрашивал. Он тоже клиентом у Ласкина был. Так вот – я этого Елизарова об одном спрашиваю, а он мне о самоубийцах каких-то, о том, что следующим Дубов будет, а потом он. Бред, одним словом… А оказалось, что не бред.
– Это не бред, Жулькин. Четверо знакомых между собой людей уходят из жизни. Каждую неделю. Точно в четверг. И по алфавиту – Абаев, Балабанов, Виноградов и сегодня – Дубов… А почему ты решил, что это не я. У меня и мотив был: отвести подозрение от Ласкина… Я понимаю, Жулькин, что ты просто мне веришь. И считаешь, что я не дурак. Не стал бы я Наташу с собой брать, не разбрасывал бы свои визитки, не лапал бы бокалы с вином, не катался бы прямо от калитки на такси.
– Есть еще причина… Я первым делом сотовый телефон Дубова проверил. Эти мобильники – замечательная вещь. Фирма фиксирует и кто звонил, и когда, и сколько говорили… Так вот – Дубову звонили сегодня два раза. Оба разговора по пять минут. Оба с телефонов – автоматов. Первый с Юго-Западной в четырнадцать десять…
– Это, когда мы уходили. Я слышал этот звонок.
– Возможно, Роман… А второй – от платформы Лесной городок в пятнадцать ровно. Значит в этот момент Дубов был еще жив. А ты в этот момент был в Солнцево.
– Все знаешь, гражданин следователь!
– Не зря хлеб едим! И таксист это подтверждает, и сержант, от которого ты звонил, и в Бутырке, куда ты звонил… Далее ты поехал опять в Лесной городок. Ты с девицей спокойно вошел в дом и через две минуты вы пулей вылетели оттуда… Убить за это время можно было, но без шума заставить мужика раздеться голым и повернуться спиной – не думаю… И был же кто-то еще, кто звонил Дубову из Лесного городка. В три ровно он звонил. Возможно, дорогу уточнял… В три десять он на даче. В три тридцать убивает Дубова и сматывается, а в три сорок вы подкатываете на такси и прямо к тепленькому трупу.
– Ты аналитик, Жулькин, все сходится… Ты не думаешь, что это была женщина? Хорошая знакомая за пять минут могла уговорить Дубова раздеться.
– Я, Роман, тоже так подумал, но баня все сбила. Она прямо в доме. И была разогрета. Дубов мог включить нагреватель в сауне после первого звонка. Звонит ему друг, тот же Елизаров: «Готовь баньку, через час заеду, пива привезу». Приезжает, разделись, отвертка в спину и привет!
– Логично… Только это не Елизаров. Он с телефонов – автоматов не звонит. И дорогу до дачи ему не надо уточнять – это он сам Дубова сюда определил… Ты, Жулькин, когда моего подзащитного отпустишь. Ты же понимаешь, что он не виноват.