За всеми зайцами

Донцова Дарья

Туфли немилосердно жали, и, поймав такси, я тут же скинула их, боже, какое счастье. Таксист поглядел в зеркальце и спросил: – А деньги у тебя есть? Я заверила его в своей кредитоспособности и велела ехать прямо к Роуэнам. Луиза кинулась обниматься со слезами на глазах:

– Даша, ты откуда? В таком виде, босиком!

Я замахала руками:

– Заплати лучше за такси.

Луиза расплатилась с шофером, и тут мы сообразили, что стихийно перешли на "ты".

– Луиза, дай мне что-нибудь из своих вещей и какие-нибудь туфли.

Через некоторое время,

в брюках и блузке, а главное, в лодочках, слава богу, у Луизы оказался 38-й размер, я сидела в гостиной и слушала рассказ девушки.

Несколько недель, прошедших после нашей последней встречи, были для нее кошмаром. Отец практически не давал денег, а муж перестал с ней разговаривать. Каролину привезли из психиатрической клиники домой, но она лежала в постели и требовала постоянного внимания. Бедная Луиза разрывалась между тремя эгоистичными родственниками, стараясь всем угодить. Но, очевидно, это плохо ей удавалось, так как сегодня утром отец ехидно сообщил, что едет к нотариусу изменить завещание. Но до конторы он так и не доехал, благополучно свалившись на рельсы метро.

– Это ужасно, – всхлипывала Луиза, – но мне его совершенно не жаль. Более того, страшно рада, что он не успел изменить завещание и я сумею получить деньги. Тело сейчас в полицейском морге, Пьер опознал то, что осталось. А когда полицейские сообщили маме, та хлопнулась в обморок, и доктор подозревает, что ее нервы не выдержат еще и этого испытания. И вообще, у нас тут полно всяких странностей. Я навострила уши:

– А что такое?

– Кто-то регулярно обшаривает дом. Сначала перевернули письменный стол у отца, потом обыскали секретер и ничего не взяли. И вообще, этот любопытный – ужасный идиот, Представляешь, он высыпал всю овсянку и зачем-то вывалил джем из банки. Какие-то дурацкие действия. И ведь у нас практически никого не бывает из посторонних. Может, это мама окончательно сошла с ума и безобразничает?

Я вспомнила испорченное варенье, паштет и призадумалась. Нет, это не Каролина.

ГЛАВА 19

Домашние возмущались моим побегом из больницы. Разъярилась даже тихая Оля:

– Как ты могла так поступить, мне совершенно нельзя волноваться, и без того тошнит целый день! Ну зачем удрала, не долечившись?

– Во-первых, там на завтрак дают обезжиренный йогурт, а на обед суп из шпината, во-вторых, нет телевизора и вообще скучища.

Оля передернула плечами:

– Суп из шпината всегда напоминал мне суп из тряпки. Ох, и достанется же тебе от Жоржа!

Комиссар не заставил себя ждать:

– Больница может подать в суд за кражу.

– Бог мой, пошлю им чек за это рубище.

– Не забудь о ведре и швабре!

– Но я же оставила их на ступеньках. Жорж развел руками:

– Ты оставила, а кто-то утащил.

И он долго читал лекцию о безобразном поведении. Тут, к несчастью, прибыла Оксана. Не прошло и пяти минут, как они нашли с комиссаром общий язык и запретили мне

все: вставать, ходить, читать, говорить по телефону, смотреть телевизор, принимать гостей.

– Сотрясение мозга, – вещала подруга, – чревато серьезными осложнениями: головными болями и…

– Ну, это только в том случае, когда в голове есть мозг, – вздохнул Аркадий.

– А еще, – не сдавалась Оксанка, – очень важна диета. Что-нибудь легкое, не жирное и не острое.

– Суп из шпината, – предложила Оля.

– Да, – обрадовалась эскулапша, – чудесно! Шпинат чрезвычайно богат витаминами. Исключите шоколад, мороженое, алкоголь, сигареты.

На следующий день, после обеда, я лежала в кровати и читала любимую Агату Кристи. Дверь тихонько приоткрылась, и я быстро сунула детектив под одеяло. В комнату робко вошел питбуль.

– Бандюша, мальчишка, иди сюда.

Собака с готовностью вскочила на кровать и прижалась ко мне гладким боком. Я вытащила "Убийства Роджера Экройда" и продолжила чтение. Дверь снова скрипнула, не отрывая глаз от книги, я проговорила: – Входи, Снап.

Но это была Маня.

– Ага, читаешь, а Оксана запретила. Но я никому не скажу, если поможешь мне! Жертва посмотрела на шантажистку:

– Чего тебе надо?

– Мамулечка, у меня доклад о ретророманском языке.

– Ну ладно, пойдем к тебе, может, я еще не все забыла.

Мы отправились в Марусину комнату. Там царил жуткий беспорядок. В кресле валялись джинсы, кофты и блузки. На письменном столе громоздились горы книг и тетрадей. Вокруг кровати были разбросаны аудио – и видеокассеты, на ковре, там и сям, виднелись кучки хлама: расческа, флакон "Амбрэ Солэр", пульт от телевизора, клубок со спицами.

– Маня, – искренне возмутилась я, – ну и свинство!

– Мулечка, – затрещала девочка, – совершенно нет времени. Столько уроков задают, а еще мы с Денькой записались на курсы в ветеринарной академии, там так интересно! Подожди, сейчас покажу тебе схему пищеварительного тракта собаки.

И она понеслась к книжным полкам. Раздался противный чавкающий звук. Это мой слоненок не заметил на полу открытый флакон с "Амбрэ Солэр" и со всего размаху наступил на него. Жирная белая струя крема выплюнулась прямо на ковер. Маня всплеснула руками:

– Я нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно. Машка подобрала бутылочку, потрясла:

– Ну, все вылилось. А что там тарахтит?

Я взяла у нее флакон и тоже потрясла:

– Не знаю, наверное, такие шарики, которые кладут в лак для ногтей, чтобы не густел.

– Зачем, зачем кладут?

– Ну, взбалтываешь пузырек с лаком, шарики тоже болтаются и перемешивают лак, наверное, и в крем такие кладут.

– Никогда их не видела.

– Да ладно, надо здесь чуть-чуть прибрать, а то Софи будет недовольна. И я попыталась собрать крем с пола.

– Нет, хочу посмотреть на эти шарики, – решительно заявила Маруся и принялась кромсать несчастный флакон ножницами.

Все-таки в Машке иногда просыпался пятилетний ребенок. Я вздохнула и стала вешать в шкаф вещи.