За живой и мертвой водой
Шрифт:
— Тарас? — спросил Пошукайло, прочтя записку.
— Так точно! — хлопец тревожно поглядывал в сторону тех, кто остался у дуба. Там уже появился человек в белом халате и два санитара с носилками.
— Не беспокойтесь, Вениамин Львович хороший врач. Он все сделает. Когда Оксана передала тебе записку?
— Сейчас припомню, у меня все в голове перемешалось… — Тарас прищурил глаза. — Первая ночь — эсбе, вторая — хутор Вишневый, еще одна ночь — экспресс. Три дня назад.
— Где она осталась?
—
Пошукайло вынул из полевой сумки карту.
— Это кто с тобой пришел?
— Жена погибшего летчика, Румянцева Наталья Николаевна. Не сумела эвакуироваться, осталась здесь. Степан и Юрко Карабаши. Тут я должен сразу предупредить, товарищ командир. Вы знали такого националиста Ясного?
— Допустим…
— Его немцы повесили недавно.
— Все может быть… Почему ты спрашиваешь о Ясном?
Тарас замялся, опасливо поглядывая по сторонам:
— Степан и Юрко — родные братья Ясного.
Пошукайло не поверил. Его было трудно чем–либо удивить, но… братья Ясного в партизанском отряде? Тут было чему удивиться.
— Не путаешь? Родные братья?
— Точно. Я знал, что вы будете… В общем, вам это не понравится. Только я ручаюсь за них головой. Это верные хлопцы.
— Не спеши ручаться… Где ты их подцепил? Оксана о них знает?
— Конечно.
— Почему она не упомянула в записке?
— Она поставила им условие — разгромить эсбе. Мы ночью напали и перебили. Только один убежал. Забрали документы. Можете проверить — документы у Степана.
Командир отряда развернул карту:
— Покажите, где осталась Оксана.
Карта была старая, польская. Тарас плохо ориентировался на ней. Наконец он нашел Братын, Заречное, тоненькую голубую жилку реки. Это место на карге было почему–то помечено синим карандашом.
— Здесь. Речка Бездна. Тут, на хуторе, находится сотня.
— Ты был там?
— А как же. Целый месяц там припухал.
— Что там случилось четыре–пять дней назад?
— Откуда вы знаете? — удивился Тарас.
— Бандеровцы расстреливали советских военнопленных?
— Хотели расстрелять.
— Сколько человек убежало?
— Двое.
— Кто?
— Один военнопленный, другой вроде власовец. Так говорили. В немецкой форме был.
— Узнаешь его?
— Должен узнать. Он у вас?
Пошукайло не ответил. Тяжесть свалилась с его плеч. Теперь он знал, что Игорь Донец говорил на допросе правду. Все–таки было бы обидно, если бы этог умный хлопец оказался прожженным негодяем. Пошукайло спрятал карту в сумку, приветливо взглянул на Тараса:
— Значит, головой ручаешься за братьев Ясного?
— Как за себя.
— Идем посмотрим на твоих братьев.
Забытый всеми, Славка сидел у дуба, расставив поцарапанные грязные ножки, тихо хныкал и таращил сонные глаза на незнакомых людей. Человек десять обступили раненого Юрка. Врач, молодой, с тонким белым лицом и черной курчавой шевелюрой, только что сделал перевязку и теперь проверял пульс. Юрко лежал с закрытыми глазами, дыхание его было редким, судорожным, веки и губы посинели, нос заострился. Стефа по–прежнему стояла на коленях у его изголовья, отгоняя рукой мошек, и уже не плакала, а как рыба, вытащенная из воды, хватала открытым ртом воздух.
Врач опустил руку раненого, наклонился над ним, оттянул синее веко. Глаз Юрка неподвижно, бессмысленно смотрел в небо.
— Да… — врач поднялся, огорченно поджал губы.
— Что, Вениамин Львович? — тихо спросил Пошукайло.
Врач оглянулся, посмотрел в глаза командиру отряда.
— И ничего нельзя?..
— Рана не очень серьезная. Дело в том, что он потерял много крови.
Стефа подползла на коленях к врачу, схватила руками его ноги.
— Пане доктор, спасите. Умоляю! Пане доктор, прошу. Всю жизнь молиться за вас буду.
— Успокойте ее, — раздраженно махнул рукой врач. — Уведите отсюда.
Наталья Николаевна и Степан силой оторвали Стефу от ног врача, помогли ей подняться.
— Возьми себя в руки, Стефа.
— Наталья Николаевна, милая. Это я его погубила. Я виновата во всем…
Какой–то атлетического телосложения партизан толкнул локтем Тараса и спросил хрипловатым, окающим баском:
— Кто она ему? Сестра?
— Тут другое дело, браток. Любовь…
— Смотри, — удивился партизан. — Сильно убивается, однако.
— Его может спасти только переливание крови, — сказал врач, обращаясь к командиру отряда. — Но…
— Доктор, — бросился к нему Степан. — Я дам кровь.
— Я тоже могу дать, — встрепенулся Тарас.
— Вы знаете, какая у вас группа?
— У меня вторая.
— Я его брат, у нас одна кровь.
Врач отрицательно покачал курчавой головой:
— Родство не играет роли. Нужна первая группа.
Тот партизан, который спрашивал Тараса, крякнул, посмотрел на раненого:
— Вениамин Львович, я дам кровь.
— Группа?
— Та самая, какая всем годится. Даже лошадям можно вливать…
— Уралец, ты точно знаешь? Если ошибешься…
— Донором в госпитале был, однако. Не сомневайтесь, Вениамин Львович.
— Крови нужно много… — предупредил врач.
— Ну, сколько? Полведра хватит?
— Литр возьму…
— Лады, доктор.
Вениамин Львович вопросительно взглянул на Пошукайло. Тот торопливо кивнул головой:
— Так. На носилки его. Осторожней! Несите к моей землянке.