За жизнь платят кровью
Шрифт:
— Юр, тебе не кажется, что для начала ты должен был спросить про это у своей сестры? — Блин, это кто так пацана настропалил? Ну не просто так же он настолько злой? — Я ничего не делал для того, чтобы опозорить твою сестру.
— Врешь! Все уже знают! — У пацаненка побелели пальцы, сжимающие цевье, и то ли от злости, то ли от страха, дрожали губы.
— Знают что именно? — Блин, ну что делать то? Ведь пристрелит он меня тут, если не из-за восстановления чести, так с перепугу. А стрелять в Юрку — блин…
— То, что вы трахаетесь!
— Между
Юрка облизнул губы. А ведь он поддатый, и не с легонцухи, ветерок донес от него запах пива. Это кто пацана подпоил?
Оба на, а это что? Обострившееся восприятие зацепилось за явно что-то неживое на краю пустыря, метрах в трехстах за Юркой. Надо же, призрак. А ежели я сделаю вот этак…
— Юр, ты бы убрал винтарь, и спокойно поговорил, а то не дай бог стрельнешь, Сара тебя потом ведь не простит. — Я сделал шажок по направлению к пацану, загоняя себя в транс. Одновременно потянул к нам трепыхающегося призрака. Блин, далеко все — же, легче крупныю щуку на спиннинг вывести, чем этого товарища!
Но мне удалось. Призрак, активно сопротивляющийся, расцвел бледно — зеленым сбоку от Юрки, заставив того шарахнуться в сторону, и выпустить пол обоймы в висящего над землей неупокоя. А я тем временем успел рвануть к нему, и выбить карабин из рук пацана, после чего жестко зафиксировал его.
— Придурок малолетний! — Меня едва не снесло довольно приличным телекинетическим ударом, хорошо, что пацан смазал. Но каков! В результате я вынужден был тюкнуть ему по макушке рукоятью пистолета, после чего пацан обмяк, и позволил себя связать. А главное — завязать ему глаза.
Телекинетики народ интересный, могут многое. Порой я им даже завидовал, право слово. Для умелого кинетика средней руки нет никаких проблем поднять балку весом в двести — триста килограмм на десяток метров, причем не один, а несколько сотен раз подряд.
И это средненькие мастера телекинеза. Высший класс могут показать те, например, что дежурят на ракетоносцах противоастероидной обороны. Те закидывают ракеты еще на восемь километров вверх, и придают им скорость примерно на шестьсот километров больше, чем развивает сам ракетоносец. А развивает он, не много не мало, с учетом попутных ветров, до трехсот километров. То есть ракета стартует уже с высоты под двадцать километров, и с начальной скоростью около девятисот, что дает просто колоссальную экономию в расходе топлива.
Но тут есть один серьезный момент — телекинетику надо видеть то, что он двигает, и при этом не шевелиться. Вон, Юрка мог меня снести, но промазал почти в упор. Ну, правда, то что он здорово поддат
— Что здесь было? — Блин, ну вот и кавалерия. Ну как неудачно вышло, твою поперек!
— Я еще раз спрашиваю, что тут было. — Яков Кедмин угрюмо смотрел на меня, связанного сына, валяющийся СКС и висящего неподалеку призрака.
Послышался топот, и из-за угла выскочили мать Юрки, Сары, и соответственно, жена Кедмина, Юлия Андреевна, чуть полноватая, но красивая блондинка слегка за сорок. Мамина хорошая подруга, кстати.
— Да вот, тут призрак, Юрка стрелять начал, да пьяный. — Промямлил я, не зная, что сказать. Не говорить же отцу с матерью, что их сын хотел меня грохнуть из-за того, что я с их дочерью на сеновале сено мну.
Легкий топот каблучков, и выбежала Сара, в легком, промокшем халатике на голое тело и с замотанной полотенцем головой.
— Что было? Вась, что ты сделал с Юркой. — Ух, как глаза у нее полыхают, как электросварка. — Ты что сделал с моим братом, тупица?!!!
— Эй, я ничего с ним не делал, только спеланал. Он едва меня не пристрелил… — Я прикусил язык, глянув на родителей Сары, но поздно.
— Так, не будем собирать здесь соседей. А то вон, сейчас с той стороны пустыря прибегут. — Кедмин — старший кивнул на загоревшиеся окошки. — Пойдемте. И ты тоже с нами! — палец инквизитора ткнул в мою сторону. Потом, совершенно неожиданно, в сторону призрака. — А ты, тем более. Давай, Василий, бери свою упаковку, и тащи нам в дом. Пошли, пошли, герой ты наш.
И Кедмин неторопливо поднял карабин, разрядил его. Потом я оттащил пацана в дом, где переда его в руки матери и сестры, потом вместе с Кедминым объяснялся с подъехавшим патрулем. Им удалось втереть почти правду — Юрка с перепугу стал стрелять в призрака, а так как был чуть пьян, то пришлось его связать. Учитывая наличие призрака, и отсутствие пострадавших, Юрке даже штраф может не светить.
— Тресь. — Конкретная оплеуха, нанесенная нежной, но сильной рукой вышибла у меня искры из глаз. А виновница оплеухи, Сара, тряся ушибленной десницей, отошла к нежно любимому братцу, которого они с мамочкой развязали и сейчас опекали, как две квочки.
— Интересно. За что? — Хмуро поинтересовался я, глядя исподлобья на девчонку. — Что тебе этот мелкий наговорил?
— Да какая разница! Как ты посмел моего брата ударить! — Сара была взбешена. Мне вот интересно, что она успела считать с меня и Юрки?
— Дети, тихо! — Неожиданно властно вступилась Юлия Андреевна. Шлепнула по тугой ягодице Сару, погрозила мне пальцем. — А ну, молчать! Наговорите сейчас друг другу такого, что потом в жизни не простите. Вась, мне не нравится, что ты ударил этого юного алкоголика. Но! Спасибо тебе, что ты не убил моего сына. Молчать, мелкий придурок! — Юрка, попытавшийся что-то сказать, огреб подзатыльник. — Иди, спать ложись, с тобой завтра будем разбираться.