За жизнь платят кровью
Шрифт:
— Если вас не затруднит, то буду вам благодарен. — Кивнул Евгений Витальевич, провожая взглядом девушку, за что получил толчок локтем от нахмурившейся жены, хмурой, хоть и очень симпатичной женщины.
За то время, что девушки обедали, сосед успел позвонить в администрацию, и получить аж три предложения на разных заводах и местном химкомбинате, производящем деготь и тротил. А к концу обеда около столовки остановился кургузый вездеход на мощных колесах, откуда выскочил взлохмаченный мужик в белой каске и как-то быстро утащил соседа с собой, как раз на химкомбинат. Буквально через пять минут на том же место остановилась знакомая по старому миру уазовская буханка, и вышедший оттуда молодой парень усадил в машину супругу
— Вот это да! — Слава растерянно повернулась к подруге. — Варь, а может и нам тут остаться? А, вспомнила, у тебя любовь ведь. Ладно=ладно, тогда едем в этот самый Ростов — на — Синей. Слушай, но ведь это далеко, за Пустошью, около Урала. Мне вот интересно, если все так пойдет, добрется хоть кто-то, кроме нас до этого города?
— Вот уж не знаю. — Варя рассчиталась с подошедшей официанткой, и встала из-за стола, уже привычно поправив кобуру с пистолетом и подсумки с магазинами на плечевой системе. Конечно, она отрегулировала за это время ее так, что она практически не заметна под курткой, спрятавшись под высокой грудью. Но все-таки тяжелый пистолет приходиться все время поправлять, одно дело сидеть за столом, и другое из-за стола встать. Тут кофточку поправлять приходится, не то, что оружие. Надо что-то полегче купить будет для ношения, вроде дирринджера, который на пояске у официантки. — Пошли, пройдемся по магазинам, у нас еще три часа есть. Поглядим, что здесь почем.
*********************************************
Тяжелые, как будто свинцом налитые води Балтики. Мрачное, изрезанное речушками и испятнанное озерами и болотцами городище старого Питера. Тяжелая аура смерти, повисшая над когда-то прекрасным городом, как и абсолютное большинство мегаполисов той эпохи, разрушенным мощным подземным толчком и вдобавок залитый водами Балтийского моря. Ржавеющий среди высоких осин остов старого артиллерийского крейсера "Авроры", бывшего в те времена кораблем музеем. Казематные установки правого борта задрали свои длинные, шестидюймовые стволы вверх, как будто хотели сбить наш дирижабль.
Развалины Крондштадской крепости. Рухнувшее Адмиралтейство, разрушенные дворцы. Вроде как уже привычное, и все равно жуткое зрелище. Блин, и когда уже мы сможем убрать руины старых городов, и отстроить на их местах новые? Хм, двусмысленно получилось. Хотя, в принципе, срок известен — еще около двухсот — трехсот годов, не менее, только тогда человечество сумеет набрать численность, позволяющую разобрать все руины старых городов, отстроить промышленность и восстановить былое могущество. Разумеется, если не проспим и мы какую-либо летающую каменюку. Извержения супер — пупер вулканов нам уже не грозит долгие века, отизвергались они в свое удовольствие. Да еще при этом не повторить дурной опыт прошлой цивилизации, и не свалиться в гольное потребительство. Нужны мегапроекты, вроде старта к звездам, только тогда мы сможем по — настоящему перешагнуть земное притяжение. Не будем сидеть сиднем, покупающем гору ненужных, в принципе вещей.
— Ходовая — второй установке. — Я вызвал дежурного офицера. — Правый борт, семнадцать — четыре самолета на удалении примерно в двадцать километров.
Странно, заходят со стороны моря, сразу четыре. Обычно самолеты у нас летают поодиночке, а вояки давно бы обозначились.
Неожиданно по кораблю разнесся сигнал ревуна, и заголосила трансляшка охрипшим от волнения голосов второго помощника:
— Боевая тревога! Приготовиться к отражению воздушной атаки!
Под перекличку постов наш корабль начал разворот налево, чтобы встретить пиратов огнем самой мощной, кормовой установки, а так же максимальным общим количеством стволов. Сейчас на смотровой галерее устанавливают на шкворни еще четыре браунинга со стороны иллюминаторов правого борта.
Прогрохотав балясинами,
— Ходовая — второй установке. Расчет по местам, к бою готовы. — После чего с Витькой вытащили из постоянных креплений запасные коробки с лентами, и установили рядышком с пулеметами. Так, если что, времени меньше тратится.
— Есть вторая! — Отозвался старпом, и отключился. Что сейчас творится на ходовой — представить сложно, но можно. Вообще, скорее всего, кэп сжал зубами чубук своей трубки, и сдавил ручищами поручни ограждения, отрывисто бросая команды. Старпом, как командир нашей БЧ-2, то есть нас, лихорадочно чертит на прозрачном планшете сектора вероятных атак этих самолетов, что как назойливые мухи крутятся километрах в трех, не решаясь напасть, и то ли ждут подкрепления, то ли собираются свалить, так как внезапная атака у них явно не вышла. Здорово выкрашены самолеты, кстати, над Балтикой их еле видно. Чуть зевни я, и они могли вполне и внезапно навернуть.
Пропеллеры левого борта сначала замедлились, превратившись из прозрачного марева во вполне наблюдаемый круг, потом остановились, и, разогнавшись, начали вращаться в другую сторону, реверсом помогая поскорее развернуть наш немалый дирижабль " на пятачке", от корабль здорово накренился, в трюмах и в каютах точно посыпалось все, что хреново закреплено. Сразу после этого двиглы по новой заработали в обычном режиме, разгоняя корабль в противоположном от бандитом направлении. Кроме того, они чуть развернулись, прижимая корабль к земле, ограничивая вражеским самолетам сектор атак только верхней полусферой, да и в случае аварийной посадки меньшая высота значительно выгодней. С другой стороны, сверху могут сыпануть небольшие самодельные ежи из арматуры, каждый самолетик вполне может нести их по паре сот килограммов. Такая штука здорово рвет обшивку и баллонеты.
— Командир, там впереди зенитки! — Рядом со мной материализовался политрук. Я уж забывать стал, что их заякорил. — Три штуки, семидесяти шести миллиметровые.
— Твою мать! Где? — Я ткнул пальцем в клавишу боевой связи. Она до сих пор у нас не была включена, обычно ее включают с ходовой. — Ходовая — второй установке. Прямо по курсу зенитная батарея среднего калибра! Где, политрук?
— Ты почуешь, там сержант и красноармеец рядом с позициями. Обозначать себя нельзя, рядом очень сильный некромант. Но ты же " якорь"! — Политрук переместился ко мне, и ткнул пальцем в приближающиеся развалины какого-то завода. — Там! И я туда, буду "маяком" на третьей пушке!
— Вторая установка, командуй! — Оба на, кэп мне управление передал. Во рту пересохло от волнения, никогда я не командовал кораблем.
— Так! Левый борт — дизеля реверс! Правый борт — самый полный вперед! Всем огневым точкам — огонь по моим трассам! Внимание, там три орудия!
Несколько секунд ничего не происходило, и за это время я успел "выцепить" внизу своих подопечных, причем очень точно. Кстати, насколько должен быть силен некромант, чтобы его стали опасаться эти самые подопечные? Они ведь очень сильные товарищи, я совсем не уверен, что справился бы одновременно с тремя, коль дошло бы до драки.
А потом стало не до размышлений. Двиглы левого борта из всех сил потянули на корабль назад, а правый борт толкал вперед. И дирижабль плавно начал разворачиваться на месте, при этом опять нехило накренившись, и предоставив великолепный сектор огня для моей установки. Так то я едва цеплял на отрицательных углах возвышения.
И я долбанул короткими очередями по ближайшей из пушек. А за мной заговорили все установки правого борта, обрушив вниз шквал свинца, устроив внизу настоящий ад. Корпус корабля вибрировал, стоял грохот, латунным градом сыпались вниз стреляные гильзы.