За жизнь
Шрифт:
Собаки снова неслись на всех порах. Лишь ночью мы дали им отдохнуть и накормили. Поставив теплую палатку, мы укрылись от пронизывающего ветра. Боли больше не повторялись, я успокоилась. Зато Юля начала кашлять, и мне не нравится ее вид. Бледная, гусиная кожа. Пальто, которое я отдала ей, не согревало. Мы смогли развести небольшой костер, спасибо на нартах было несколько поленьев. На огне мы нагрели наши энергетические коктейли. От теплого напитка мне стало гораздо лучше, Юля же пару раз подавилась.
— Не нравится
— Да ладно, ерунда, в первый раз что ли? — вяло отмахнулась она, — Тем более, ты же знаешь, ничего серьезного с нами не случится, мы же напичканы этими препаратами от Альянса…
— И все-таки. Что ты чувствуешь?
— Холодно, — Юля вздохнула, но снова закашлялась, — Кашель.
Но Юля не только кашляла. Она хрипела, а это уже признак отека легких. А это очень плохо. Скорее всего, свою роль сыграла высота над уровнем моря, физические нагрузки и вдобавок переохлаждение.
Спустя несколько часов Юля легла. Ее дыхание стало сиплым. Таня не знала, как помочь. Я не допущу, чтобы и Юля оставила меня. Только не она. Я вколола ей нитроглицерин. Он должен помочь. Но дальше ей со мной нельзя. Я решилась, достала телефон и набрала Кротова. Дозвониться удалось лишь с пятого раза.
— Да? — послышалось на том конце.
— Игорь, это я, Ольга. Я плохо слышу тебя.
— Ольга? Ты где?
— Попробуй засечь звонок. Мы километрах в семидесяти от Трансантарктических гор на Антарктиде.
— Где?!
— Не удивляйся. У Юли отек легких. Ее надо срочно эвакуировать отсюда.
— Я сейчас же вылетаю…
— Игорь, — вздохнула я, — Когда ты долетишь, мы уже все умрем. Если сможешь связаться с ближайшей к нам спасательной станцией, тогда у нас есть шанс.
— Сколько у нее времени? — тише спросил он.
— Мы будем колоть ей нитроглицерин, у нас одна капсула 9а на крайний случай. Я не могу сказать, сколько дней она протянет на этом. Если дней вообще. Чем скорее, тем лучше.
— Держитесь, я сделаю все невозможное. Мы засекли вас. Оставайтесь там. Держись, Оленька…
Последние его слова заглушил кашель моей подруги. Юля смотрела на меня и улыбалась. Таня гладила ее по руке. Я поправила ее пальто.
— Скоро прибудут спасатели, а пока отдыхай. У нас есть 9а, всегда помни и не волнуйся.
— Я не хочу умирать, — прошептала она и сжала губы.
— И не умрешь, — улыбнулась я, — Не бойся.
Страх смерти и паника сопровождают отек легких. Игорь, скорее, пожалуйста.
Утром состояние Юли оставалось таким же, это уже радует. Она кашляла и хрипела, но могла отвечать на наши вопросы. Игорь сообщил, что ночью к нам вылетел спасательный вертолет, который совершенно случайно оказался на территории Антарктики.
— Видишь, — улыбнулась я подруге, — Скорая помощь уже в пути. К вечеру должны быть здесь.
— Слава богу, — Юля закрыла глаза.
— Когда они прилетят, скажите им, чтобы вернулись за мной… за нами, — добавила я.
— А ты? — удивленно выпалила Таня.
— А я должна найти Лекса, — ответила ей я.
— Одна? Ты дура? — подала голос Юля.
— Отвали, — фыркнула я, — Я не для того сюда притащилась, чтобы отступать сейчас.
— Оль, ты одна, беременная, потащищься еще сто километров по льду? — Юля смотрела на меня как на самоубийцу, — Это самоубийство.
— Самоубийством было то, что ты отдала мне свое пальто. Вот результат. Так что лежи и молчи.
— А если роды начнутся? — несмело произнесла Таня.
— Давайте, накаркайте мне еще! — разозлилась я, — Не начнутся. Еще два месяца. И не надо меня накручивать!
Они промолчали. Мне самой страшно, но куда деваться? Пройдя весь этот путь, повернуть назад? Я перестану себя уважать, если сделаю это. И не прощу себе, что струсила, что не пошла дальше. Теперь я уверена, Лекс идет туда, куда планировали отправить нас. Для этой операции нас готовили в Карелии. Но никто не готовил нас к родам при температуре в -50. Ладно, я чувствую себя хорошо. Ребенок только недавно шевелился, вроде все хорошо. Родов в расписании нет. Это просто паника. Конечно, страшно, а как же иначе? Но иначе я не могу. Я пойду за ним даже на край света. Хотя я и так уже на краю. Куда дальше? Только в ад. Но туда мы не пойдем. Нам с малышом еще жить и жить. Нам нельзя умирать. И папу мы вернем. Он нужен нам живой.
Дав указания Тане, как и когда вводить Юле лекарство, и разбудив спящих собак, я отправилась дальше. Всего семьдесят километров.
В2- глава 59 На равнине
Осталось всего десять километров…Собаки бежали изо всех сил, но мне казалось, слишком медленно. Если я не успею, то могу потерять его. Теперь уже навсегда. Нет, не для того я так долго ждала свою любовь, чтобы теперь потерять. Мы ведь даже не успели толком побыть вместе. Всего несколько месяцев, несколько ночей вместе и все…И все это может кончиться здесь, в этой ледяной пустыне. Я не допущу этого. Я не верю в глупую судьбу. Мы сами ее творим. И если судьба отказывается мне улыбнуться, я заставлю ее оскалиться!
По пути мне попалось несколько уничтоженных ботов, видимо, это дело рук Лекса и тех, кто с ним. Объезжая железный мусор, я приближалась к горам все ближе и ближе. Я знаю координаты эпицентра, там находится снежная равнина в центре ее куполообразное образование изо льда, испещренное множеством дыр. Лекс тоже откуда-то знает. С ним военные, значит, неспроста он был такой мрачный. Это он и скрывал от меня. Но почему он не сказал мне? Мы бы что-нибудь обязательно придумали! Что заставило его уйти с солдатами Альянса?