За звездным горизонтом
Шрифт:
Процветали создатели порнографии, которая становилась всё более изощренной и персонифицированной. То, что поначалу было абсолютным табу, вроде насилия, педофилии и зоофилии, постепенно легализовывалось, выходило из тени — и тому были мощные экономические предпосылки.
В условиях многочисленных военных конфликтов появлялись коммерческие военные подразделения, главной целью которых было не нанесение военного поражения противнику, а создание «шок-контента», призванного пощекотать нервы их до предела избалованных клиентов, развращённых любыми
Гордей всё ещё помнил, как в детстве пользовался голосовыми помощниками, и это было совершенно нормально. Его отец был госслужащим, хорошо зарабатывал, поэтому их семью все эти изменения, связанные с массовым внедрением нейросетей и заменой человеческого труда касались мало… он ещё помнил свою ненависть и ярость, которую пытался выместить на электронных устройствах после того, как родители погибли в первую ночь Революции. Как резко вещи, ещё вчера казавшиеся необходимым дополнением комфортной жизни, проявлением цивилизации вдруг стали самой страшной опасностью из всех возможных…
Лилия встретила его холодно, но была безупречно вежлива.
В основных помещениях Тёмной комнаты было активировано яркое освещение. Синие лампы безжалостно взрезали все ухищрения, созданные для того, чтобы создавать у посетителей ощущение волшебства и его предвкушения. Гордею было неловко. Чем-то это напоминало вмешательство в личную жизнь, подглядывание за другим человеком в его собственном доме. А, может, ещё что-то похуже. Например, прозекторскую.
Гордей поёжился.
— Нам сюда, — сказала Лилия, открывая служебный проход в главном тоннеле, скрытый за искусственными «зарослями».
Внутри были отполированные каменные стены со служебными магистралями электро- и водоснабжения, размещёнными на специальных кронштейнах.
— Там зарядная станция, да? — спросил он.
— Верно, — кивнула Лилия.
— На какое время работы рассчитаны аккумуляторы?
— Две стандартные смены. Шестнадцать часов, — ответила Лилия.
Они прошли по коридору метров двадцать и остановились перед металлической дверью с кодовым замком.
— Кто имеет доступ в это помещение? — спросил Гордей.
— Только я. Это было одним из условий внедрения этого улучшения, — Лилия грустно улыбнулась.
Это было похоже на детский аттракцион в парке развлечений. Гордей вдруг необыкновенно ярко вспомнил поход с родителями в такой парк. Свой восторг, смешанный со страхом, когда тележка с креслами, где они были жёстко зафиксированы, вдруг ринулась вперёд, в неведомую темноту…
Роботы были разными. Один был кентавром. Очень реалистичным. Если бы Гордей без подготовки встретил бы такого в оранжерее — то счёл бы, что сходит с ума. Ещё один напоминал волка. Два других были совсем как люди, по крайней мере, никаких внешних отличий он не нашёл. Они были в древней военной форме, и это тоже пробудило у Гордея целый ворох воспоминаний, которые, казалось, были навеки похоронены под столетними наслоениями спокойной жизни на «Москве»…
— Для чего эти использовались? — он указал на «солдат».
— Освобождение из плена, — пояснила Лилия, — распространённый сценарий с довольно высоким уровнем насилия.
— Они… — Гордей запнулся, подбирая слова, — их использовали в том числе для того, чтобы причинять желаемую боль заказчикам?
— Нет, — Лилия вежливо улыбнулась, — нет, это невозможно, конечно же. Они использовались только в сценариях, когда посетитель желал выплеснуть собственные фантазии о насилии.
— То есть, их мучали?
— Верно, — кивнула Лилия.
— Насколько реалистичным был… процесс?
— Можете попробовать, — Лилия пожала плечами, — если хотите, я активирую одного.
— Давайте, — попросил Гордей.
Психолог взглянула на него с некоторым удивлением, но просьбу выполнила. Немного покопавшись в своём коммуникаторе, она открыла управляющее приложение и дала команду на активацию.
Ближайший к Гордею робот поднял веки. У него были карие глаза, казавшиеся совершено живыми. Он идеально имитировал человеческую мимику.
Посмотрев на Гордея, он вздохнул и произнёс:
— Рядовой Павел Михайлов, номер эф-семь-шесть-пять-ноль-один-шесть, третий парашютно-десантный батальон.
Робот посмотрел на свои руки, по-прежнему зафиксированные в фиксаторах, и очень натурально вздохнул.
Гордей посмотрел на Лилию. Та стояла в замешательстве, широко открыв глаза.
— Дезактивируйте, — спокойно попросил Гордей.
Лилия дрожащими пальцами начала набирать код на коммуникаторе.
— Мужики… — сказал «солдат», глядя Гордею в глаза, — у меня семья… снимать только не надо, а? Пожалуйста. Не надо им видеть…
Гордей почувствовал, как у него во рту пересохло. «Солдат» хотел сказать что-то ещё, но тут его глаза погасли. Он замер.
— Система контролируется? — автоматически переспросил Гордей.
— Да… да, похоже, — нервно ответила Лилия, — я… я не понимаю, как это возможно! У него же внутри аналоговые плёнки со стандартными фразами! Этого на них нет!
Она беспомощно посмотрела на Гордея.
— Нужен надёжный и спокойный электронщик, — сказал он, — немедленно. Можете кого-то рекомендовать? Как психолог?
Записи экипажа, файл 70700707
Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»
Каждый новый цикл начинался со слова. Оно горело передо мной, переливалось красно-чёрным:
«НАЧАТЬ»
У меня опять не было тела. Мерзкое ощущение. Нажимать слово приходилось усилием воли. Это будто опускаешь палец с содранной кожей в соляной раствор. Я знаю, зачем так было сделано. Чтобы тут, в «предбаннике» никто не задерживался.