Заарин
Шрифт:
— Чуть не забыла, на-ка вот, возьми!
Стас повертел головой, но девушки рядом не увидел, зато на пассажирском сиденье лежал пистолет для пейнтбола, стреляющий шариками с краской.
— Что за черт? И на кой он мне? — задал он как бы риторический вопрос, но в ответ услышал тот же голос:
— На боохолдоев шарики с краской подействуют не хуже каменной соли или осиновой стрелы. Стишок Артема помнишь? Так это гвоздодер!
— Да где же ты наконец, Джина?! — воскликнул раздраженный
— Удачи, ухажер!
Сторонний наблюдатель, глядя на идиллическую картину у костра, разведенного около белой юрты, вполне мог решить, что мужская половина четырех поколений некой дружной семьи выбралась на пикник. Степан Юрьевич выглядел как мудрый, но строгий дедушка, Василий Шарменев — папа Юрия Беликова (пусть шаман женат на русской, а его сын пошел в маму, несмотря на неоспоримую доминанту азиатской крови), ну а Иван с Артемом — сыновья Юрия. По возрасту чуть не сходилось, но пусть Юрий просто хорошо сохранился, спортсмен и все такое…
Седовласый бурят травил байки, как это принято на пикнике у костра.
— Ты спросил, Ваня, знаю ли я хоть кого-то, способного посоперничать с духом заарина?
— И равного ему по мистической силе, — уточнил ученик.
— Равный или нет, судить не берусь, но хужирский шаман Николай Хамаганов, тоже, как и я, без посвящения, рассказывал, что знал такого человека, по всем признакам, Великого шамана, и имя ему было Ассистент.
— Чей, интересно, он ассистент? — усмехнулся следователь. — Хирурга, а может, оператора?
— Художника-постановщика на съемках французского фильма в Иркутске и на Ольхоне несколько лет назад.
— У нас тут давным-давно никто кино не снимал, — заметил Есько.
— Хамаганов говорил, что были съемки, он сам в них участвовал, но очень скоро реальность по воле тэнгри-небожителей изменилась, и помнит теперь о них едва ли не он единственный.
— Разве подобное возможно? — удивился следователь.
— Все возможно, Юра, — ответил «аномальщик», — все, что мыслимо и даже немыслимо, уж поверьте моему опыту.
Есько повернулся к Шарменеву.
— Ну и кто он по национальности, ваш ассистент: бурят, якут, а может, эвенк?
— Он русский.
— Быть такого не может!
— Однако это так. Андрей, это его имя, потомок Михаила Татаринова, первого русского шамана, прошедшего посвящение еще в восемнадцатом веке. Легенда о нем дошла до наших дней.
— Где же он, этот ваш великий русский шаман? — спросил следователь. — Почему бы нам не попросить его о помощи?
— Помощь Ассистента не понадобится, — услышали все сидящие у костра голос Джины и повернули головы.
Девушка стояла около входа в белую юрту, и было непонятно, то ли она вышла из нее, то ли собирается войти. Оказалось, не то и не другое.
— Дядя Вася, тебе предстоит отчитать над телом девушки, в которое вселился дух заарина, «Бардо Тёдол».
Джина протягивала книгу. Шаман, подойдя, взял ее.
— Что за книга такая? — шепотом спросил следователь у «аномальщика».
— «Тибетская книга мертвых», — пояснил тот, — В дословном переводе «Великое Освобождение в результате услышанного в Бардо». Буддийские монахи или, если их поблизости нет, любые другие люди читали эту священную книгу над телом покойного, дабы душа его не заплутала в Бардо, то есть в послесмертии, и выбрала правильный путь.
— Новый вопрос, — Беликов усмехнулся, — что такое Бардо?
— Если коротко, это промежуточное состояние. Всего существует шесть таких состояний, шесть Бардо. Три при жизни, или три Бардо Жизни. Это Бардо Утробы, когда мы в утробе ожидаем рождения. Бардо Сна, когда во сне мы вспоминаем Себя. Бардо Мистического Озарения, когда наяву мы Себя забываем, но не утрачиваем сознания.
— Остальные, — догадался следователь, — это Бардо Смерти?
— Да, так их называют, — кивнул «аномальщик». — Чикаи Бардо, или Бардо Смертного Часа, Хониид Бардо, или Бардо Кармических Наваждений, Сидпа Бардо, или Бардо Воплощения, то есть очередного рождения.
— Ясно. — Следователь снова усмехнулся. В Бардо Смерти он запутался сразу.
Между тем диалог племянницы с дядей продолжался.
— Думаешь, поможет? — спросил шаман.
— Надеюсь, — ответила Джина.
— Не поздно ли читать над телом? Баташулуун Шагланов умер девяносто девять лет назад.
— Не важно, когда он умер, дух его до сих пор в Срединном мире, и необходимо водворить его в чрево.
— Ладно, попробую, — согласился шаман. — Где проводить обряд?
— В белой юрте.
— Но это место силы заарина! — воскликнул шаман. — Здесь все подвластно его воле, даже время!
— И это хорошо. Заарин сам станет помогать тебе. Он выбрал.
— Мне начинать прямо сейчас?
— Нет, начнешь завтра рано утром, ровно в четыре часа двадцать две минуты, когда диск полной Луны скроет земная тень. Все началось с солнечного затмения и завершится лунным спустя девяносто девять лет и шестьдесят дней.
— Когда предать огню останки заарина? — спросил Шарменев.
— В три часа двадцать три минуты, в момент начала частных фаз затмения, — ответила Джина. — И еще одно. Как только все завершится, вы должны покинуть это место и никогда сюда не возвращаться. Впрочем, это будет невозможно: пространство вокруг белой юрты свернется окончательно. Ты понял меня, шаман?